Ирина Лобусова - Королевы Привоза

— Тебе нужно было бы в адвокаты пойти! — хмыкнул Володя. — Самого Плевако заткнула бы за пояс! Это ж надо, оправдывать такое отродье!

Таня только пожала плечами, не собираясь ничего ему объяснять. Дождь закончился, но ни Володя, ни она не хотели уходить из гостиницы. Они проговорили до рассвета — не только об убийствах. Они говорили так, как говорят два самых дорогих друга, встретившихся после долгой разлуки. И никто из них даже не догадывался о том, что такие разговоры и есть самым важным, самым ценным проявлением любви.

Утро застало их на ногах. Володя заказал в номер самый крепкий кофе с рогаликами. Но сна у обоих не было ни в одном глазу.

Наконец Таня посмотрела на гостиничные часы, закуталась поплотней в шаль.

— Нам пора, — сказала и, выйдя из гостиницы, повела Володю по направлению к Привозу.

Возле входа в главные ворота Фруктового пассажа они застали толпу. Говорливые торговки, настоящие королевы Привоза, окружили черный автомобиль, из раскрытых окон которого топорщились штыки солдат, осыпая его визгливой, площадной бранью.

— Автомобиль Марушиной, — сказала Таня, бросив на Володю какой-то странный взгляд.

— Только ее не хватало! — поморщился Сосновский. — Что она делает здесь?

— Собирает дань с торговок, — пояснила Таня, — потому они так страшно ругаются. Грязно, но как красочно! Где еще услышишь такую речь?

— Какую дань? — Володя округлил глаза. — Позавчера Григорьева и его банду большевики выгнали из города! Все знают, что со дня на день будет арестован Домбровский! Какая дань? Не нужно больше платить!

— Но ведь Ревком остался? — усмехнулась Таня, — вот для него и собирают деньги! Разве ты не знаешь, что Марушина — правая рука Соколовской? Та доверяет ей во всем!

— Ладно, ну ее к чертям, эту надоедливую стерву! — разозлился Володя. — Скажи лучше, куда мы идем?

— Прямо туда, — Таня смело выдержала его недоумевающий взгляд, — мы идем к ней.

Автомобиль остановился. Из него вышли солдаты. Вышла и Авдотья Марушина. На фоне перемен, происходящих в городе, и быстрой расправы с бывшим атаманом Григорьевым, которого лишили всех полномочий и с позором выгнали, она не решалась стрелять в толпу.

Марушина дала солдатам приказ опустить штыки, не применять оружие и вступить в диалог с толпой. Но это было невозможно. В мире не родился человек, способный перекричать одесских торговок с Привоза, когда они решительно настроены на скандал.

Таня стала пробиваться сквозь толпу, направляясь к Марушиной. Ее узнали. Некоторые торговки даже отступали в сторону — на Привозе Таня пользовалась доброй славой. Наконец она поравнялась с Марушиной, встретила ее растерянный взгляд. Таня вынула руку из кармана, протянула вперед… Володя неотступно следовал за ней.

Дальше все произошло неожиданно и так быстро, что никто не успел среагировать — ни Марушина, ни солдаты, ни Таня, ни Володя.

Из-за угла в толпу врезалась группа всадников. Это были цыгане. Торговки расступились. Вперед вырвался пожилой цыган на черной лошади. Лицо его было суровым, испещренным шрамами, в ушах болтались золотые серьги-кольца, пышные седые волосы были связаны в хвост. Поравнявшись с Марушиной, он с гиканьем осадил лошадь. Затем резко выбросил правую руку вперед. Перед глазами Тани мелькнула знакомая татуировка на всю ладонь — роза за колючей проволокой… Нож с широким лезвием и костяной рукояткой вонзился в грудь Авдотьи Марушиной по самую рукоятку. Нелепо раскинув руки, она издала хрип, похожий на стон. Затем застыла на мгновение. Из ее раскрытых губ вытекла струйка крови. А потом она рухнула вниз, на землю…

Цыган резко взнуздал лошадь и, сопровождаемый другими всадниками, сеющими вокруг панику и беспорядок, рванулся в сторону. Еще мгновение — и они скрылись за углом.

Торговки заголосили еще страшней, чем прежде. Тогда только, словно опомнившись, солдаты принялись стрелять в толпу. Пули рикошетом ударили в булыжники мостовой.

— Бежим! Быстро! — схватив Таню за руку, Володя побежал. В толпе началась настоящая паника. Люди кричали, рвались в разные стороны, сбивали друг друга с ног. Хаос был тем страшней, что породили его выстрелы. В толпе были убитые и раненые, и вопли боли совпали с воплями сходящих с ума от страха при виде этой неожиданной беды.

Володя метался из стороны в сторону, крепко сжав руку Тани. Их толкали со всех сторон. Послышалось глухое урчание автомобильных двигателей — к месту происшествия приехали еще машины, из которых на ходу выскакивали солдаты.