Николай Леонов: Наркомафия

И правильно сыщик скрыл данный факт от своего друга, потому что генерал Орлов при исполнении, обязан сообщить в прокуратуру, которая, в свою очередь, обязана принимать меры, проводить допросы, арестовывать подозреваемого, раскрывать свидетеля. И превратился бы подозреваемый в обвиняемого, еще неизвестно, а над милейшей Марией Ивановной нависла бы смертельная угроза, наркотик бы ушел на дно, вся операция полетела бы под откос.

Правда, признайся сыщик, что знает убийцу, так не сидел бы сейчас, как медведь, в берлоге, не мучился бы сомнениями. Гуров выключил телевизор, поднялся, громко сказал:

– Что выросло, то выросло, – и начал делать гимнастику.

Хотел этого Гуров, не хотел, но вести разработку носильщика кустарным способом было невозможно. Сыщик передал собранный материал генералу, и за дело взялся аппарат.

Гуров пил чай, качал мышцы, дрался на шпагах с мушкетерами, разговаривал время от времени с Крячко и Еланчуком и ждал. Он прекрасно знал, что работа его бывших коллег на данном этапе состоит из наблюдений и подслушивания. Никто, даже лучший друг Петр Орлов, не расскажет человеку постороннему, как и что делается, договорились, что сообщат лишь результат, когда будет установлена связь “носильщика” с лицом, отъезжающим за рубеж. Вел разработку только уголовный розыск или уже подключили кэгэбешников? Главное, чтобы информация не ушла на сторону. Пока занимаются простыми смертными, никто возмущаться и вспоминать Конституцию не будет, если же выйдут на “слугу” народа, то все может перевернуться. За “слугой” не положено наблюдать, тем более прослушивать его телефонные разговоры.

Гуров практически не сомневался, что на последнем отрезке следования наркотика в Европу Организация использует кого-то из власть предержащих. Почему везут поездом, а не самолетом, понятно. Брать наркотик в салон ни один здравомыслящий человек не согласится, а сдавать в багаж опасно: многомиллионный, к тому же криминальный груз остается на несколько часов без присмотра.

Орлов позвонил на исходе третьих суток, не поздоровался, не поинтересовался самочувствием, сказал недовольно:

– Я бы дал тебе орден, да у меня нету. Твой друг уезжает завтра с Белорусского, пятнадцатый поезд, пятый вагон, второе купе.

– Спасибо, Петр, – Гуров растерялся: столько ждал, теперь не знал, что ответить.

– Так ты можешь возвращаться из командировки. На вокзале не появляйся, проводят без тебя.

– Кто он?

– Кто надо, будто не знаешь.

– Они разные.

– Тебе какое дело? Ты пост сдал, отдыхай.

– Спасибо, что разрешил.

– Эх, парень, креста на тебе нет, – вздохнул Орлов. – Конечно, поедешь, не удержишься.

– Обязательно, должен видеть своими глазами. Такой дорогой друг уезжает не каждый день.

Вот и все. Осталось дождаться завтрашнего дня. Сейчас надо думать, как заснуть. Было время, когда он засыпал мгновенно, стоило лишь положить голову на подушку. В жизни сыщика много чего было да прошло, он чувствовал – предстоит бессонная ночь. Он выпил большую фаянсовую кружку горячего чая с медом, принял две таблетки родедорма, лег и уставился в потолок.

Не спал в эту ночь и Виктор Жеволуб. Как и Гуров, Жеволуб залег на подмосковной даче, двое суток без просыпа пил, потом сходил в баньку, пришел в себя, начал думать. Он и во время пьянки искал выход, но пьяные мысли легкие, прозрачные. А утром и не помнишь, о чем рассуждал с вечера, стакан примешь, что-то новое в голове крутится.

Он скрылся и залег на даче потому, что не нашел иного выхода.

Гонец у Жеволуба появился под утро, разбудив, извинился вежливенько, поручкался. Виктор гонца знал, пригласил к столу, ни о чем не спрашивал, раз человек явился в такое время, значит, припекло, все сам изложит. Так и вышло, гонец присел на кухне, засмолил сигаретку и сказал:

– Мой хозяин к тебе просьбу имеет. Свалил бы ты из города на недельку? А?

– Думать надо, – Жеволуб почесал широкую волосатую грудь. – Я, как и ты, служивый.

– Мы знаем, – согласился гонец, – зеленью получаешь. Однако твои хозяева приезжают, уезжают, а мои тут живут.

– Я тебя понял. Поклон передай, – Жеволуб проводил гонца до порога, запер за ним дверь, начал собирать вещички.

Если тебя просит один из отцов города, следует просьбу выполнить. Виктор знал, что откажи он, никто бы слова не сказал, пальцем не тронул, но память у людей не хуже компьютерной, надежно хранит и свои долги, а чужие особенно. Становиться должником Виктор Жеволуб никак не желал.