Николай Леонов: Наркомафия

– Ошибка исключена?

Крячко не ответил, одарил друга таким взглядом, что человек совестливый смутился бы, но Гуров лишь усмехнулся.

– Ладно, не пыли, давай думать дальше.

– Вперед? Обожди, дай передохнуть, погарцевать, собой покрасоваться. Ну, ты, Лев Иванович, гений, слов нет. Как ты угадал связь вокзала с мастерскими? Вот Орлов ахнет! Когда ты нам в тот вечер о своей версии поведал, я вида не подал, но решил, что ты умом двинулся.

– Я ничего не угадывал, Станислав. Бухгалтер был на вокзале, встречал свою пассию, на следующий день поехал на склад и тут же заболел. Ты, а не я предположил, что смертельную информацию человек схватил накануне убийства, и что дело не в бумажках, тоже ты сказал. Я лишь слушал да складывал, и у меня получилось, что покойный встретил на Белорусском вокзале какого-то человека, а на следующий день столкнулся с ним на складе. Со свойственным мне эгоизмом я отправил тебя на вокзал искать неизвестного, нечаянная встреча с которым стоила человеку жизни. Я спал, ты работал, честь тебе и хвала!

– Благодарю! – Крячко привстал и поклонился.

– Ты решил сразу две задачи, Станислав. Теперь мы знаем, за что убили бухгалтера и юриста. Крячко глянул недоуменно.

– Бухгалтера – понимаю, а при чем тут юрист?

– Ты же установил, что бухгалтер интересовался телефоном Байкова.

– Но не звонил!

– Звонил и разговаривал, иначе бы его не убили. Не будем взваливать на себя чужую работу, пусть прокуратура занимается, – Гуров помолчал, приняв решение, уверенно добавил: – Но не сегодня и не завтра...

– Башку оторвут! – сказал Крячко.

– Это вряд ли, мы законопослушные граждане, о своих находках сообщим начальству, пусть генерал Орлов командует, выделяет людей, обеспечивает наблюдение. А наш анализ и выводы – наше дело, мы люди, нам свойственно ошибаться.

– Но показания Марии Ивановны, что она видела убийцу, мы утаили.

– Разговор между людьми не является показаниями, – возразил Гуров. – А что женщина видела именно убийцу, лишь твои домыслы и не более. Прокуратуре данный свидетель известен, допрошен, и не наша вина, если следователю человек говорит одно, а тебе иное. Мы данный вопрос обсуждали, Станислав, хватит болтать, вперед!

Крячко отправился домой отсыпаться. Гуров поехал в “Стоик”. Генеральный директор был уже на месте. Сыщик коротко изложил свою идею.

– Отправить тебя в командировку? – удивился Юдин. – Куда и зачем?

– Ты генеральный директор, решай, куда и зачем ты можешь направить своего особиста, – Гуров привычно расхаживал по кабинету. – В подробности можешь не вдаваться, важно, чтобы все знали, что особист улетает. Ну, и город определи, чтобы у фирмы было какое-то притяжение.

– Понял, – Юдин кивнул. – Иркутск годится?

– Хоть Магадан, – ответил Гуров. – Заказывай для меня билеты туда и обратно, пиши приказ о командировке, все, как положено.

Юдин снова кивнул, нажал на клавишу внутренней связи.

– Слушаю, Борис Андреевич, – ответила Елена.

– Леночка, Лев Иванович немедленно отправляется в Иркутск. Узнай, пожалуйста, когда ближайший рейс, закажи билеты туда и обратно. Деточка, распорядись, пусть билеты привезут.

– Хорошо, Борис Андреевич.

– Что ты мне еще скажешь? – Юдин взглянул вопросительно.

– Мы установили мотив убийств, – нехотя произнес Гуров. – Борис, специфика моей профессии не в секретности, а в неопределенности до самого финала. Я тебе недоговариваю оттого, что и сглазить боюсь, и обмануться. Когда будет конкретный окончательный результат, ты его получишь. Я не только тебя, но себя самого оберегаю от преждевременных выводов. Уж очень велико разочарование, когда выясняется, что ошибся, а такое в нашем деле случается.

– Борис Андреевич, к вам рвется Егор Крупин, – донесся из динамика голос Елены.

Юдин взглянул на Гурова вопросительно, сыщик кивнул.

– Ну, раз рвется, пусть заходит, – ответил Юдин секретарше, дверь тут же распахнулась, и вошел Крупин. – Передохни, Егор! – Юдин указал на кресло, протянул руку Гурову. – Желаю удачи, Лев Иванович.

– Благодарю, Борис Андреевич, – саркастически ответил Гуров, пожимая руку начальника. – Посылайте меня в Рио-де-Жанейро, и можно обойтись без теплых слов. А если серьезно, то считаю свою командировку и неоправданной, и уж совсем не ко времени.

– Болезнь и грязная работа всегда не ко времени, – сухо ответил Юдин, кивнул, давая понять, что разговор закончен. Гуров вышел, уселся у стола Елены, спросил: