Николай Леонов: Наркомафия

Молодец, похвалил себя Жеволуб, ты таким лопухом никогда не был. Теперь выяснить, какой вагон они провожают, и в кассу за “зелеными”.

Гуров смотрел на Депутата и думал о том, как, когда и на чем Организация прихватила молодого человека. Способов существовало множество, даже сыщик не мог их все перечислить. Гуров размышлял на общие темы, но “держал картинку” внимательно. “Герой”, девушка, два парня, два чемодана стоят на мокром асфальте, кейс в руке у парня. Вся группа находится метрах в трех от подножки. Депутат вынул из кармана билет, шагнул к вагону и тут же рядом оказался носильщик, подхватил один из чемоданов, что-то сказал, выждал, пока проводник пригласит в вагон, шагнул вовнутрь. Простенько: носильщик поднял один чемодан, а вошел с двумя.

– Видел? – спросил Гуров скорее себя, чем Крячко, но последний расценил вопрос как оскорбление.

– Извини, командир, вздремнул чуток. Так будут они садиться или нет?

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал Гуров и провел ладонью по стеклу, пытаясь стереть капли дождя.

– Ты хорош. – Крячко довольно хмыкнул.

Гуров увидел идущего по краю платформы Жеволуба, не узнал, лишь обратил внимание на быстро двигающуюся фигуру, отметил, что человек отвернулся.

– Станислав, что-то не так, – Гуров взглянул на друга, затем на часы: до отправления оставалось чуть больше десяти минут. – Ты видел мужика, сейчас мимо проскочил?

– Ну? Состав длинный, человек торопится. Знакомый?

– Не разобрал, – Гуров почувствовал тревогу. – Надо открыть дверь на эту платформу.

– Нет проблем, – ответил Крячко. – Изнутри она открывается.

Гуров успокоился, наблюдал, как один из провожающих вынул из кейса бутылку и рюмки, как вышел из вагона носильщик, подхватил последний чемодан, унес вовнутрь.

– Как ни мучилась, а родила, – сказал Крячко. – В принципе можно уходить. Мы свою работу сделали. Хотя я говорил и повторяю: это не наши грядки. Мать твою!

По платформе возвращались двое “пьяных” с цветами.

– Цветочки следовало кому-нибудь подарить или выбросить. – Крячко длинно выругался. – Жадность фрайера сгубила.

“Пьяные” остановились напротив вагона, закурили, один вынул из кармана бутылку, глотнул, передал другому.

Девушка обняла Депутата, поцеловала, подтолкнула к вагону. По платформе начали уходить провожающие, обтекали “пьяных”, один мужчина, не доходя метров десять до качающихся фигур, остановился.

Гуров узнал Жеволуба и выругался так, что Крячко чуть не сполз на пол.

Пока Жеволуб шел в людской толчее вокзала, сыщики держались шагах в десяти, не более. Когда он миновал человеческую круговерть у выхода из метро и двинулся по Брестской, где было темно и пустынно, пришлось отстать. Крячко недовольно сказал:

– Зачем мы его выпустили с площади? Светло, люди, спеленали бы, как младенца.

– И куда бы дели? Смотри под ноги, поскользнешься.

– Учи меня, учи, командир.

Еще на вокзальной площади Жеволуб задерживался у автоматов, но они были либо заняты, либо сломаны. Сейчас он увидел одинокий пустой автомат, заглянул, убедился, что трубка на месте, подвинулся в сторону фонаря.

– Нельзя ему звонить, никак нельзя, – отрешенно сказал Гуров. – Что будем делать?

– Я этих мудаков под землей найду, – бормотал Крячко, вспоминая платформу и ряженых с цветами.

– Может, не будет звонить, повременит, – успокаивал себя Гуров, – получим передышку, что-нибудь придумаю.

Брать Жеволуба не за что, и отпускать его нельзя. Бывший мент, он этих “цветочников” расколол влет, а его сюда для этого и прислали. Жеволуб доложит, что за уехавшим наблюдали, последует сигнал, наркотик не встретят либо придумают что-нибудь иное... Могут снять с поезда сразу после Бреста, вариантов много.

– Пусть грядка не моя, – бормотал Крячко, перекладывая пистолет в наружный карман, – но раз я на ней пахал, должно расти... Я этого не люблю...

– Он мне стрелял в спину, я ему предоставляю право выбора, – Гуров принял решение, успокоился, взял Крячко за отвороты куртки, чуть ли не приподнял в воздух. – Если нас будет двое, мы никогда себе не простим! Не ходи за мной!

Жеволуб опустил руку в карман в поисках монеты, ощупал пистолет, выудил из-под него горсть мелочи, нашел рубль. Теперь надо придумать, что сказать. Он не успел соорудить фразу, как услышал за спиной насмешливый голос:

– Витя, никак телефон забыл?

Жеволуб одновременно сунул руку в карман, развернулся и увидел Гурова.