Николай Леонов: Пир во время чумы

На сиденье сзади, привалившись друг к другу, скованные наручниками дремали здоровенный Юрий и его маленький широкоплечий напарник.

Стас, сверкая погонами, устроился посередине, рядом расположился Гуров. Он смотрел на убийц и думал о том, что недоразвитость для некоторых индивидуумов является большим благом, чем человек тупее, тем ему легче жить. Приказали убить, они убили, получили деньги — жизнь хороша. Мефодий обещал защиту, но защелкнул наручники — хреново, будем терпеть. Дали выпить — нормально, можно поспать. Интересно, сны таких людей мучают? Вряд ли, вон какие у них спокойные, даже довольные лица. Самые же неприятные мысли — о зоне. И что? И за колючкой люди живут. Они там будут короли, хорошего мальчика получат, водки достанут, жратвы...

Гуров сжимал между колен тяжелый, обернутый брезентом сверток. Стволы, из которых совершили убийство. В чем сыщик был убежден, так это в том, что в свертке те самые стволы. Старый вор никогда не допустит, чтобы все началось сызнова. Он мог заминировать самолет? Ясно, командир — человек Мефодия, знает его не один год, к самолету никого не подпустит, сам проверит каждый сантиметр. Судя по всему, они долетят благополучно, Мефодий крайне заинтересован, чтобы они все оказались в Москве.

Машина уперлась в железные ворота аэропорта. Встречали их два молодых парня с автоматами, но, лишь увидев близнецов, даже на документы не взглянули, молча распахнули створки, указали, куда ехать.

Мел жесткий снег, на огромном пустом пространстве ветер гулял, был зол и хлесток, даже в машине ощущался его мощный напор.

Гуров со Станиславом подняли парней, которые еще плохо стояли на ногах, матерились. Близнецы подошли, отстранили оперативников, перекинули преступников через мощные плечи, легко вошли в самолет по крутому трапу.

Молодой парень в летной форме, придерживая от ветра рвущуюся с головы фуражку, равнодушно наблюдал за происходящим. Гуров не разбирался в знаках отличия летчиков, но что парень не капитан, было понятно.

Гуров подошел к летчику, поздоровался и спросил:

— Погода летная?

— Случалось и хуже, — недовольно ответил парень. — Груза мало, почта да мебель какого-то... — Чья именно мебель, летчик произнес невнятно. — Груз заберем в Москве. Вы обратно летите?

— Это вряд ли, — ответил Гуров, вглядываясь в темное нутро самолета, где Станислав укладывал преступников.

Видимо, летчик понял, о чем думает незнакомый мужик, который, судя по одежде, должен лететь первым классом, а не грузовым бортом. Парень заметил наручники, уж конечно, обратил внимание на щеголеватую форму Крячко, на его полковничьи погоны, с уважением глянул на франтоватого штатского. Значит, серьезных зверей захватили, если полковник суетится, а штатский стоит, осматривает взлетную полосу, словно на ней можно увидеть что-то интересное.

— А командир где? — спросил Гуров и решил: если командир не полетит, они тут же выгрузятся. Такая ловушка — для детей.

— Командир где ему и положено быть, наверное, разговаривает по внутренней связи с диспетчером.

— Я осмотрю грузовой отсек, потом вы проводите меня к командиру, — сказал Гуров, поднимаясь по лестнице.

— Отсек смотрите, а входить в кабину посторонним лицам не положено. — Летчик поднялся следом за сыщиком.

По виду основного груза можно было судить, что менял место службы местный военачальник. И хотя кроватей, шкафов и прочей мебели имелось в достатке, она сиротливо жалась к бортам огромного чрева самолета. Где ее надежно и закрепили. Солдатики старались, понял Гуров. Интересно, какими словами они провожали начальника?

У дальней стенки отсека высокой спинкой к выходу громоздился гигантский диван, который тоже был закреплен растяжками. Здесь и устроил убийц Станислав. Когда Гуров подошел. Стас поил парней водкой.

— Знатно устроили, — сказал Юрий, закусывая принятый стакан бутербродом с колбасой.

Маленький плечистый Петр молчал, смотрел зло, осмысленно, однако стакан водки выпил как воду.

В металлической перегородке Гуров увидел дверь.

— Зачем дверь? — спросил Гуров.

— Спросите у конструктора, — резко ответил сопровождающий, но под холодным взглядом сыщика поежился и, как бы извиняясь, пояснил: — Она стальная, с этой стороны не открывается. Дверь, думаю, аварийная, но бог милует, мы ее не открывали ни разу.

— Хорошо. — Гуров кивнул. — Полковник, я скоро вернусь. — Он направился к выходу.

— Я полагал, диван будет для вас, — сказал летчик.