Николай Леонов - Почерк палача

— Запугал, запугал, — усмехнулся Робер.

— Предупредил. Нам необходим результат, на твоих мальчиков мне наплевать. Сложно, это точно. Но ведь и оплата не фантиками.

— Надо два дня на разведку, — сказал Робер. — Тебе же не годится, если я сегодня соглашусь, а через день в отказ пойду?

— Зря я тебя предупреждал, — после паузы сказал Вагин. — Ты теперь и на воду дуть будешь. Хорошо, послезавтра позвони мне. Если позовешь к телефону Толика, значит, согласен, и счетчик включен. Отказываешься — скажешь, мол, ошибся номером.

Робер проводил опера до передней, хозяйка открыла замок, вышла с Вагиным на площадку, перекрестила его и сказала:

— Он не откажется.

Заместитель министра Бодрашов сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла и вытянув длинные ноги, смотрел мимо сидевшего напротив Орлова и, как обычно равнодушно, не повышая голоса, говорил:

— Я, видимо, в розыскной работе слабоват стал. Практики мало, слишком высоко забрался, зрения и не хватает.

— Алексей Алексеевич, мы свои люди, коли решили поставить нам горчичник, можно подходы опустить, — ответил Орлов. — Тянем мы с Гуровым, можно сказать, непозволительно. Много у нас имеется, а сделать ничего нельзя. Вы человек опытный...

— Ой! — перебил Бодрашов. — Я еще и не дурак. Тянет Гуров, вы его прикрываете, я вас обоих понимаю. Но министр, отдельные депутаты, журналисты в наши сложности вникать не желают. Цифра угнанных машин и пропавших людей растет изо дня в день. Я сам в английском не силен, а вот помощник мне перевел, мол, банды терроризируют Россию. И приводит наш случай, где цифры уже зашкаливают за сотню.

— Пока нет трупов, нет никаких убийств, — ответил Орлов. — Писать все можно, бумага стерпит. Аналогичные преступления в последнее время больше не совершались, так что исходим из первоначального предположения — около тридцати.

— Тоже не кот чихнул, — скупо улыбнулся зам, а глаза у него были холодные. — Между прочим, если меня снимут, главку лучше не будет. Мне докладывали, что вы ежедневно ходите по тем трупам.

— Я того же мнения. Москва город большой, километр — не расстояние. — Орлов покраснел, мундир ему жал, и стоило разволноваться, как лицо тотчас становилось багровым.

Бодрашов скрипнул креслом, поднялся из-за стола.

— Бегать я не терплю, гимнастика не помогает, надо садиться на диету. — Бодрашов прошелся по кабинету. — А у меня после девяти вечера самый жор. И все норовлю какие-нибудь глупости проглотить: приправу острую, котлеты, и чтобы гора жареного лука. У меня есть друг, который утверждает, что мой мягкий характер меня погубит. Пройдемся по коридору, Петр Николаевич, я вас провожу, вы этот чертов мундир снимете, а я на вашего Гурова взгляну. Человека в Англии знают, а я в глаза не видел.

— Алексей Алексеевич, у вас давление в порядке? — спросил Орлов, расстегивая верхнюю пуговицу.

— Я не жалуюсь, врачи молчат, значит, в норме.

Генералы вошли в крохотную приемную Орлова, Верочка встала, хотела изобразить книксен, но не решилась, лишь покраснела.

— Здравствуйте! — Бодрашов кивнул. — Меня зовут Алексей Алексеевич, и я не ем хорошеньких девушек.

— Здравствуйте, господин генерал-лейтенант, меня зовут Верочка и у меня масса защитников.

— Такой красотке требуется лишь один, но д’Артаньян, — серьезно сказал Бодрашов. — Петр Николаевич переоденется, примет цивильный вид, а вы, пожалуйста, проводите меня в кабинет полковника Гурова.

— У него сейчас... — Верочка запнулась и еще больше покраснела. — У Льва Ивановича нет отдельного кабинета.

— Ничего, достукается. — Бодрашов рассмеялся.

Верочка вышла за порог, указала на вторую дверь по правой стороне.

— Вы все равно не успеете позвонить. — Генерал сделал несколько шагов, как дверь кабинета распахнулась, из нее попытались выскочить Котов и Нестеренко, чуть не налетели на замминистра и попятились, замминистра вошел следом, громко сказал:

— Здравствуйте, господа офицеры! Вольно! Прошу занять свои места.

Гуров и Станислав и так сидели на своих местах, Котов и Нестеренко юркнули за ничейный стол. Станислав пытался уступить свое место высокому гостю, но Бодрашов отрицательно покачал головой.

— Мне все равно будет тесно, Станислав. — Он взял приставной стул для гостей, чуть отставил в сторону, сел верхом. — Вы старший группы Гуров, а вы оперативники усиления. Грозная группа, от результатов которой дрожат чиновники, хотя ваша работа совершенно их не касается. Лев Иванович, поздравляю, о ваших делах написали в английской газете и вас лично обозвали очень лестным словом.