Андрей Иванов - Новое слово в живописи

Мухомор взял многозначительную паузу и стал говорить.

— Я ознакомился с квартальным отчетом,— начал он.— По сравнению с этим же периодом в прошлом году, количество происшествий увеличилось на пять с половиной процентов, а раскрываемость уменьшилась на два процента. Итого семь с половиной процентов. А в каждом проценте — не по одному делу!

Голос Мухомора звучал жестко. Из-под очков он сурово оглядел своих подчиненных.

— Надо не только преступления раскрывать,— продолжил он, но и профилактикой заниматься.

— Профилактикой чего? — негромко спросил Соловец.

— Преступника надо воспитывать.

— Может быть, перевоспитывать? — робко поинтересовался Ларин.

— Это вас надо перевоспитывать,— устало сказал Мухомор.

Во время своего монолога он успел выпустить пар. В кабинете повисла пауза. Мухомор налил стакан воды из графина и медленно выпил его.

— От такой жизни хоть в монастырь уходи,— вздохнул он.— Что у вас по последнему убийству?

— После проведенных оперативных мероприятий,— начал докладывать Соловец,— мы пришли к выводу, что убийство Тамары Васильевой и Виктора Белого совершили одни и те же преступники.

— Какие у них могли быть мотивы? — спросил Мухомор.

В разговор вступил Ларин.

— Я обнаружил статью в художественном журнале о том, что две картины Владимира Васильева были проданы в Нью-Йорке за пятьдесят тысяч долларов. Здесь картины Васильева не стоят ничего.

Ларин протянул Петренко портреты Мокеева и Старова.

— Очевидно, эти двое,— продолжил он,— узнали об этом аукционе и решили по дешевке скупить все Васильевские работы. Что можно, они купили, но вдова художника отказалась продавать картины, и они решили их у нее украсть.

— А почему они ее убили? — спросил Мухомор.

— В тот день ее раньше отпустили с работы,— сказал Волков,— и она неожиданно вернулась домой.

— А второй труп?

— Относительно убийства Белого у нас нет четкой версии,— продолжил Ларин.— Может быть, он вступил в какие-то взаимоотношения с преступниками, и они что-то не поделили.

— Каковы ваши дальнейшие действия? Слово взял Соловец.

— Хозяйка квартиры, которую снимали эти двое,— сказал майор,— слышала, как один из них в разговоре по телефону упоминал о въездных визах. Видимо, они собрали все имеющиеся в городе картины Васильева и собираются покинуть страну.

— Как же их остановить? — как будто рассуждая, спросил Петренко.

— Мы договорились с галереей «Петрополь» и дали объявление в газеты, что с десятого числа у них откроется выставка, на которой среди прочих будут выставлены работы Васильева. Будем дежурить на выставке. Если эти двое появятся, мы их возьмем.

— А что выставлять собираетесь?

— Пока выставлять нечего,— вздохнул Соловец,— но это все равно единственный шанс удержать преступников в городе.

Настроение подполковника Петренко менялось очень быстро. Вот и сейчас он как будто забыл о том, с чего начал совещание. Дело, с которым столкнулись он и его подчиненные, было крайне необычным и требовало особого подхода. В рассуждениях офицеров были и логика, и творческий подход. Мухомор снял очки и положил их перед собой на стол.

— Ладно,— подытожил он.— Идите, работайте.

— Хорошо, товарищ подполковник,— сказал Соловец, вставая.

Оперативники вышли из кабинета Мухомора. Каждый из них вынул пачку сигарет. Соловец, порывшись в карманах, обратился к Дукалису.

— Толян, дай закурить,— сказал он.

Дукалис протянул ему пачку.

— Обратили внимание,— сказал Волков выпуская дым,— Мухомор в конце каждого квартала в монастырь собирается? А когда отчет проходит, у него это желание пропадает.

— Интересно,— усмехнулся Дукалис,— в какой монастырь Мухомор собрался?

— Ты имеешь ввиду — в мужской или в женский? — спросил Соловец.

Миновав коридор, оперативники вошли в свой кабинет.

— Ну что, по домам? — подытожил Дукалис.

— Я еще задержусь,— сказал Ларин.

Когда все разошлись, он прошел в кабинет, где находился слайдпроектор. Ларин достал слайды с картинами Васильева, вставил их в аппарат. С обеда у него осталась заначенная бутылка пива. Открыв ее и потушив свет, капитан включил слайдпроектор. Потягивая пиво, он смотрел слайды.

Прошедший день был тяжелым. Первые же глотки пива подействовали на Ларина расслабляюще. Он не заметил, как стал засыпать. Картины Васильева расплылись перед его глазами. Откуда-то появилась дочь художника Лена со словами: «Это одна из первых папиных работ... А это уже последние папины картины...» Затем возникли виды Печорского монастыря. Возник Шаповалов, говорящий: «Этот крест он привез из монастыря», затем перед глазами проплыл крест, висящий на стене мастерской. Снова Лена и ее слова: «Мама всегда была уверена, что он жив». Последнее, что увидел Ларин во сне, был Мухомор, вздыхающий: «От такой жизни хоть в монастырь уходи». На этой фразе подполковника Ларин проснулся.