Андрей Иванов: Новое слово в живописи

Зима выдалась мягкой. Такие зимы в Питере нечасты, один раз в несколько лет. Хлопья снега медленно опускались на улицы. Город спешил по делам, не замечая ничего вокруг.

Рабочий день Виктора Белого подошел к середине. Белый взглянул на часы и решил отлучиться на обед через полчаса. Он был профессиональным продавцом живописи, торговал на Невском, возле римско-католической церкви. Его два стенда располагались рядом с тротуаром, на них стояли холсты, берестяные картинки и графика с акварелью. Часть картин, свернутая в рулоны, лежала под стендом. Стопка с акварелью и графикой была упакована в папку и находилась в сумке. У Белого имелся напарник Антон Анисимов, торговали они по очереди.

Когда-то Белый сам писал картины. Он закончил Мухинское училище, одно время работал художником в кинотеатре. Когда разрешили торговать на Невском, Белый вынес на улицу несколько своих картин. Поначалу торговля шла ни шатко, ни валко. Однако со временем он начал разбираться в конъюнктуре рынка и приспособился к ней. Когда вокруг «Катькиного сада» возникла толкучка, у Белого уже был целый стенд. Он исправно платил властям и рэкетирам, стараясь ни с кем не портить отношений. Постепенно знакомые художники стали приносить ему картины и рисунки на комиссию. С увеличением ассортимента увеличился и товарооборот Будучи пунктуальным человеком, Белый все записывал в тетрадку, аккуратно расплачивался с художниками за проданный товар. Ему несли все больше и больше картин, и в конце концов дома у Белого образовался целый склад. Некоторые картины лежали годами, некоторые продавались в первый же день. Впрочем, Белый был убежден, что любой товар, даже самый залежалый, рано или поздно найдет своего покупателя. Сам он давно перестал писать картины, его тюбики с краской высохли, кисти пылились где-то в кладовке.

В тот день Белому уже удалось «впарить» каким-то англичанам пару акварелей, и несколько берестяных картинок — соотечественникам. Для буднего дня это было неплохо. Белый договорился с соседом, торговавшим рядом, чтобы тот присмотрел за товаром, пока он будет обедать, и собрался уходить. Но в этот момент к его стенду подошли двое покупателей и стали внимательно рассматривать товар. Это были мужчины в куртках и черных вязаных шапочках. Один из них — плотный крепыш, ниже второго на полголовы, но пошире его в плечах. У другого были узкое скуластое лицо и сутулая спина. Они мало напоминали любителей живописи. Но Белый по опыту знал, что внешность покупателя бывает обманчива.

— Добрый день, вас интересует что-нибудь конкретное? — обратился Белый к покупателям.

— Да,— сказал крепыш,— хотели бы купить какую-нибудь акварель или что-нибудь на холсте.

Белый достал большую папку с акварелями и начал показывать рисунки покупателям.

— Это ваши работы? — спросил крепыш.

— Есть мои, но большинство — других художников,— уклончиво ответил Белый.

Пейзажи, которые он показывал, представляли из себя «открыточные» виды Петербурга, которые, как правило, пользуются спросом у иностранцев. Некоторые из картинок в прямом смысле являлись «открыточными», поскольку и в самом деле были перерисованы с открыток.

— Возьмем вот эту,— сказал сутулый, ткнув пальцем в одну из акварелей.

— Пожалуйста, двести рублей,— Белый вынул рисунок из папки.

— Хорошо, а что у вас с холстами?

— Давайте посмотрим,— оживился Белый.

Он показал покупателям все, что было выставлено, затем достал из-под стенда рулон и развернул его. Покупатели внимательно просмотрели все картины, не остановив выбор ни на чем.

— Это все, что у вас есть? — спросил крепыш.

— Нет, конечно,— ответил Белый,— дома у меня целый склад.

— Может быть, мы подойдем к вам, посмотрим? — предложил сутулый.— Если понравится, возьмем несколько штук.

Белый часто водил покупателей к себе, поэтому не удивился такому предложению. Он хранил деньги у матери, на другой квартире, в своей же старался не держать ничего ценного.

— Ради Бога,— сказал Белый,— я заканчиваю в семь часов. Подходите, сразу поедем ко мне.

Крепыш достал двести рублей.

— Хорошо,— подытожил он,— это за акварель. Будем в семь.

— До вечера,— улыбнулся Белый.

Не прощаясь, покупатели скрылись в потоке Невского проспекта. Того, который пониже, звали Андрей Старов, сутулого — Дмитрий Мокеев. Белому показалось, что сутулого он раньше где-то встречал. Ему даже вспомнилась его манера говорить и держаться. Впрочем, вскоре другие покупатели и прочая текучка заставили Белого забыть о тех двоих до конца рабочего дня.