Андрей Кивинов: Чертово колесо

— Сколько ж ей тогда было? — Виригин оторвался от скоросшивателя.

— Почти шесть, — глухо ответил Жора.

Он вдруг вспомнил, как любил, приходя со службы, дарить дочке шоколадки. Она бросалась ему на шею и заливисто смеялась, словно колокольчик: «Папочка, любимый!..»

Жора сглотнул подступивший к горлу комок. Господи, как давно это было… И как он был тогда по-настоящему счастлив… Он понял всю непоправимость случившейся беды только потом, много лет спустя.

— А сколько ей сейчас? — тихо спросил Макс.

— Восемнадцать.

— И что, с тех пор больше не виделись?!

— Нет…

Виригин покачал головой. Он на мгновение вспомнил свою дочь и мысленно поставил себя на место друга:

— Но ты хоть пытался?..

Любимов сел за свой стол, живо представив себе унизительную ситуацию, в которой он оказался одиннадцать лет назад:

— Мне одного раза хватило. Съездил я через год в этот Северогорск, думал, увижусь. Так моя бывшая такое шоу устроила!.. Даже «скорую» вызвала — якобы с сердцем у нее плохо. Она, кстати, поздоровее нас с тобой будет.

Любимов сделал паузу.

— Но встретиться все равно не дала, хотя решение суда было. И я, представляешь, как побитый пес, поплелся обратно. Долго потом раны зализывал… И после этого для себя отрезал. Напрочь.

На лице Макса отразилось сочувствие: такой ситуации врагу не пожелаешь.

— Жор, но дочь-то в чем виновата?..

Любимов хлопнул ладонью по столу, словно прибил невидимую муху:

— Нет уж — или все, или ничего! Но только не унижаться и не клянчить: «Дай, пожалуйста, свидание на часок». Как на зоне… А потом еще объясняться, что я не сволочь. Представляю, что она Катюхе обо мне наговорила!..

Макс в который раз попытался пошевелить пальцами:

— Я бы все равно так не смог. Все-таки родная дочь…

Георгий почувствовал, что волна злости снова накатывает откуда-то из темных глубин его сознания.

— А я смог! — сказал он, как отрезал. — И думай, Макс, что хочешь…

— А чего она приезжала-то?.. — Виригин попытался сменить тему.

— Говорит, дочь с каким-то парнем тусуется, а он на «колеса» подсел — «экстази» или «спиды», толком не понятно. Ясно одно: наркотики совершенно свободно продаются в клубе, куда он Катюху таскает. Похоже, у них в этом городишке полный беспредел. Представляешь, хочет, чтобы я приехал в этот Северогорск и разобрался!.. Народный мститель из Техаса, блин!..

— А местные менты для чего? Заборы подпирать?..

— Похоже, они в доле.

— Неслабо… — хмыкнул Макс. — И все равно, если подумать, ей сейчас плохо. Твоей дочери.

— Зато мне хорошо, — огрызнулся Любимов.

Макс снова вложил в правую руку скоросшиватель, а Любимов вскочил со стула и принялся мерить кабинет нервными шагами:

— Ну и как я ей помогу?! Если бы еще в Питере — другое дело. И потом: ну, допустим, закроют этот клуб. И что?.. Откроют другой. Проблему наркотиков это не решит, пока местные за них не возьмутся.

Макс прервал поток самооправданий:

— Кстати, а где этот Северогорск?

Любимов взглянул на коллегу. Город, где теперь жила его дочь, находился километрах в шестистах в сторону приполярного Мурманска.

И тут Виригина, что называется, осенило:

— Так это ж наш регион — Северо-Запад!

Любимов застыл, с удивлением глядя на коллегу:

— И что?..

Виригин посмотрел на него с укоризной — сам догадается или нет? — и вздохнул:

— А то, что у нас в Питере есть региональный РУБОП и прокуратура!

Догадка коллеги высветила ситуацию в ином свете. Появлялась, пусть гипотетическая, крохотная, но все-таки реальная возможность разобраться с этим наркотическим притоном.

— Я об этом как-то не подумал… — ущипнул правое ухо Любимов. Наверное, наказывая себя за недогадливость.

Жора пошел к начальнику после обеда. Все в отделе знали, что Палыч в это время, как правило, пребывает в благодушном настроении. Время от времени опера этим беззастенчиво пользовались.

Шишкин, беззвучно шевеля губами, внимательно прочитал рапорт.

— Неделя за свой счет?.. — прищурился он. — По каким таким «семейным обстоятельствам»? Ты же вроде один живешь?..

— У меня дочь в Северогорске. Вот, решил навестить.

Шишкин недовольно покосился на подчиненного:

— Что, вот прямо сейчас, в конце квартала, когда надо отчеты сдавать?.. Дней десять никак не подождать? Ты же нас без ножа режешь!

Георгий ненавидел просить, особенно у начальства, но ситуация обязывала:

— Анатолий Павлович, ну очень надо! С дочкой может беда случиться!..