Карин Эдстрём - Фуриозо

Пока она приходила в себя, Луиза повернулась к вновь прибывшим. С Понтусом они расцеловались, Эбба же протянула Луизе руку.

— Луиза, — сразу приступила к делу Эбба, — мы докопались до истины. Вы будете продолжать покрывать преступника?

Луиза сделала глубокий вдох.

— Преступницу. Анна в больнице, — сказала она и, заметив взгляд Эббы, устремленный на Венделу, поспешила пояснить: — Это Хелена мне рассказала, а не инспектор Смит-Флеминг. Хелена пыталась ей дозвониться, но не смогла. Мы все встревожились, увидев венок на похоронах… Хелене не составило труда узнать, в какой Анна больнице…

— Я бы хотела подчеркнуть, что расследование еще не закончено. Мы собираемся продолжить его, пока не будет собран весь необходимый для прокурора материал. Поэтому все, что будет сказано сегодня, будет подшито к делу. Это понятно?

Эбба с вызовом уставилась на Луизу, но та только покачала бокалом в руке.

— Эбба, может, нам стоит позвонить Юнасу Кронспарре и попросить присоединиться к нам? Тогда все, что вы получите, — это короткие и однозначные ответы. Потому что вам прекрасно известно, что у меня есть алиби и мне вообще не нужно ничего вам объяснять.

— Тогда зачем эта встреча?

— Чтобы вы узнали правду. Вы ведь хотите узнать правду?

— А вы готовы нам ее рассказать?

— Я могу описать вам ход событий, а выводы вы сделаете сами.

— С чего бы это?

— Я, как и вы, хочу, чтобы эта история поскорее закончилась. А привычными методами сделать это невозможно. Я же считаю, что нужно забыть обо всех трагических событиях и идти дальше. Все равно Рауля уже не вернуть, да и нам с Каролиной никогда не быть снова вместе. Я только надеюсь, что она сможет справиться с этой травмой. А Анна… о ее будущем мне ничего не известно.

— А Хелена?

Луиза покачала головой:

— Хелена, судя по всему, быстрее всех оправится от этой трагедии. Как я понимаю, у нее была интрижка с Раулем в прошлом, но это не то, из-за чего нужно расстраиваться. У нее стабильный брак, устроенная жизнь. Я даже ей немного завидую.

Эбба с Венделой переглянулись. Эбба подмигнула Венделе, приказывая молчать. Понтус прокашлялся и подозвал официантку:

— Мы хотели бы столик где-нибудь в отдалении.

Официантка усмехнулась:

— Это невозможно. Весь зал забит.

— Я уверен, что вы что-нибудь найдете. — Понтус что-то шепнул официантке на ухо.

Девушка нервно сглотнула:

— Я поняла. Конечно, мы все устроим. Дайте мне пять минут.

Она исчезла. Эбба подозрительно посмотрела на Понтуса:

— Ты уверен, что не симулируешь финляндско-шведский акцент, чтобы скрыть свое сицилийское происхождение?

— Некоторых вещей лучше не знать…

Официантка вернулась с менеджером и проводила их к столу. Пока они шли, Эбба шепнула Венделе:

— Что ты творишь?

Но Вендела ничего не ответила. Вместо этого она помогла Луизе присесть. Понтус отодвинул стул для Эббы. Не благодаря, та села. Пока официантка раздавала меню и карты вин, Эбба изучала атмосферу за столом. Интимность жестов Луизы и Венделы не укрылась от ее внимания. Вендела взяла на себя инициативу и вызвалась сделать заказ. Наверно, влияние Луизы.

— Мы возьмем каждому по половине лобстера и еще бутылку шампанского Deutz . И графин воды, пожалуйста. — Она вернула меню и улыбнулась Понтусу: — Как мило, что ты нас сегодня приглашаешь, Понтус.

— Кто я такой, чтобы отказать дамам в такой мелочи, как шампанское и лобстеры? — пошутил он.

— Ты же у нас полицмейстер, Понтус, — подначила его Луиза. — Скаредность тебе не к лицу… — Она остановила официантку: — Можно мне лобстера без панциря, пожалуйста?

— Ой, прости, я забыла, — шепнула Вендела.

Луиза с улыбкой погладила ее по щеке. Эбба украдкой наблюдала эту сцену. Поведение Венделы ее тревожило. Но Понтус прав, оно может развязать Луизе язык.

— Ты раздразнила мое любопытство. Каким Понтус был в школе? — спросила Вендела.

— Понтус очень хорошо пел. Когда он пел Шуберта, нам хотелось плакать. И я никогда не забуду, как мы ставили «Тоску». Мы не умели петь оперу, но очень хотели поставить «Тоску». Я дирижировала оркестром, если его можно было так назвать, а Понтус пел партию Каварадосси. — Она повернулась к Эббе. — Все были уверены, что он станет тенором.

— Ну, до тенора я не дотягивал. Но если бы мне позволили петь партию Скарпия в «Тоске», я бы сейчас стоял на сцене Метрополитен-оперы, вместо того чтобы ездить с мигалкой по городским улицам и играть в детектива.