Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды

— Да пошел ты! — отмахнулся Рогов. — В моем роду таких уродов нет. Чего делать будем?

— А что делать? — Игорь посмотрел на часы. — Скоро Даша в отель прикатит, надо возвращаться. Не стоит ее пугать, она и так нервничает. Там и определимся, где нашего неуловимого Джо искать.

— Опять нас, значит, ждет этот, как его… — Вася напряженно нахмурил лоб, — Нильсон Мандалай…

— Нельсон Мандела, деревня. Пора бы уже и запомнить. Ладно, пошли тачку ловить.

К центральному входу отеля «Парк Инн» подкатил белый микроавтобус с разноцветной эмблемой туристического агентства на кузове. Из салона вышла Даша, посмотрела на часы и вошла в гостиницу. Следом за ней появился Володя, подозрительно огляделся вокруг, затем достал сигарету и закурил, пуская вокруг себя затейливые кольца голубого табачного дыма. Кто-то из прохожих подумал, что это фокус, и кинул ему монетку, за что чуть не получил в морду.

Даша вернулась быстро очень взволнованной.

— Что еще? — хмуро поинтересовался Володя.

— Их нет в номере, — выдохнула Даша. — Портье говорит, что они вышли часа полтора назад, поймали такси и уехали.

— Куда? — Володя бросил окурок на газон.

— Наверное, в Констанцию, — предположила Даша, — они туда собирались.

— Вот наглецы! — Володя раздраженно ударил кулаком по белоснежному боку микроавтобуса.

Флегматичный Клаус обернулся и смерил его недовольным взглядом.

— Что делать, Вова? — едва сдерживая слезы, спросила Даша.

— Авокадо сушить, — мрачно ответил вертолетчик и открыл дверь автобуса. — Садись, поедем искать твоих беглецов.

Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Микроавтобус тронулся с места и взял направление на северо-запад города — в район Констанция.

Вася и Игорь уже полчаса шагали вдоль оживленной городской трассы. Все их попытки поймать такси или остановить машину не увенчались успехом. Стальные кони надменно проносились мимо, обдавая пешеходов сизым дымком бензинового выхлопа.

Плахов решительно двигался вперед, Рогов суетливо семенил за ним, отпуская вслед водителям непечатные выражения — благо, никто его не понимал.

— Ты смотри, что творится, Игорь, — возмущался он. — Они тут все какие-то фашисты — не могут человека до отеля подбросить. А ведь мы же свои, белая раса! Трудно подвезти, что ли, ешкин кот?

Плахов молчал, принимая все с философским спокойствием.

Впереди показался стеклянный павильон остановки, возле него притормозила маршрутка — небольшой автобус с номером семнадцать на боку.

— Во! — обрадовался Рогов, ускоряя шаги. — Я эту маршрутку возле отеля видел, давай быстрее, Игорь.

— Подожди! — Плахов осадил коллегу. — Смотри, там одни черные.

— А, ты тоже, значит, из этих… — сокрушенно закачал головой Рогов. — Не знал я, Игорь Сергеевич, что вы расист.

— Не в этом дело, малыш… — начал объяснять Плахов, но Рогов прервал его на полуслове:

— А раз не в этом, то какие проблемы? В конце концов, мы сколько лет в них деньги вкладывали? Пора бы и отдачу получить.

Плахов обреченно кивнул головой и следом за Васей забрался в душный грязный салон.

Вася оглянулся вокруг, одаривая афро-африканцев своей радужной улыбкой, а потом согнул в кулаке правую руку, поднял вверх сжатый кулак и пафосно воскликнул, сознательно коверкая русские слова:

— Русиш унд ниегр — дружба навек!

Игорь почувствовал пустоту в нижней части живота — предчувствие почти кричало о чем-то нехорошем, но «дать заднего» было уже невозможно. Дверь закрылась, и маршрутка тронулась с места.

Несколько пар внимательных глаз пристально наблюдали за белыми пассажирами, и от этих оценивающих взглядов Плахову стало не по себе.

— Русиш унд ниегр — дружба навек!

«Дружба навек» принесла замечательные результаты — напарники даже не успели понять, что и как с ними произошло. В салоне вдруг началась суета, цепкие руки со всех сторон схватили и умело обшарили белых пассажиров, освобождая их от самых явных признаков принадлежности к «расе господ» — бумажников и часов.

Через минуту господа уже валялись в пыли на обочине дороге, а темно-серый зад негритянской маршрутки растаял вдали.

— Во, гады! — Плахов встал на ноги, поднял с земли раскуроченный бумажник и заглянул вовнутрь. — Ни копеечки не оставили, ни самого захудалого рандика… Слава Богу, хоть фотку не взяли.

Помимо фотографии, в бумажнике остался еще и глянцевый календарик с изображением Эрмитажа. Игорь использовал весь свой матерный запас и убрал резко оскудевшее состояние в карман шортов.