— Лев Иванович, пусть его убьют другие, ты рук не пачкай.
— А ты меня не учи, налей человеку стакан. Пусть он будет пьяный, но с мозгами.
В кабинет вошел Крячко, вид у него был не виноватый, скорее печальный.
— Я не оправдываюсь. Почему и как бы ни сорвалось, виноват всегда старший. Но должен сказать тебе, дорогой Лев Иванович, наше время прошло. Мы воюем с организацией, а даже твой любимый Акела не мог в одиночку биться против стаи.
Во всех поражениях и провалах Гуров винил только себя. Он был убежден, что самый хитрый ход противника можно и должно предвидеть. Он знал опыт и возможности Крячко и не сомневался, что оперативник нигде не ошибся. Но дело провалено, значит, ошибку допустил он, Гуров.
— Девочку не тронут, это я тебе говорю! — Гуров ткнул Байкова пальцем в грудь, юрист еле устоял на ногах. — Твоя жизнь не много стоит. Я попробую ее сохранить. Гарантий не даю. — Он наклонился к уху Байкова и тихо продолжал: — Иди со своим шефом в дальний уголочек и шепотом, буквально на ушко, перескажи ему весь алфавит от А до Я.
Гуров взял Крячко под руку, вывел на улицу, внимательно оглядел ее и кивнул. Станислав подробно рассказал о происшедшем. Оказалось, что «алкаш», свалившийся у «Волги» группы наружного наблюдения, вложил под оба передних колеса металлические шипы, и когда машина тронулась…
— Теперь просчитай, Лев Иванович, сколько человек и какой квалификации против нас задействовано, — продолжал Крячко. — Только мне выделили две группы, как номера машин стали известны. С какой поразительной скоростью они действовали! Надо было угнать «неотложку»…
— Могла давно стоять в гараже, — перебил Гуров. — Проверь.
— Мы нашли ее брошенной в переулке у Октябрьской площади. Ясно, что там их ждала другая машина. Найти нас на Ленинском проспекте, зная номера машин, дело плевое. Но «алкаши»?! Небритость, одежда, запах, уверенность в розыгрыше легенды — ты сам знаешь, на подготовку требуется время. И почему они так спешили?
— Тут моя вина, — ответил Гуров. — Я дал Байкову на размышления час, они узнали и успели. Как узнали? Я не верю, чтобы вчера наши ребята что-нибудь проворонили, у них же тоже современная техника. Я опустил жалюзи, и через окна нас достать не могли.
— Один черт знает, что сегодня технически возможно, а что нет.
— Под каким предлогом девочку взяли из дома?
— Отец соскучился, больница рядом, попросил подвезти дочку.
— Простенько.
— Все простенько, но с большим вкусом, — усмехнулся Крячко и сильно толкнул Гурова к стене дома.
По переулку на бешеной скорости пронесся «Форд», едва не наехав колесом на тротуар, скрылся за углом.
Оперативники взглянули друг на друга и рассмеялись.
— Если за нами сейчас наблюдают, что не исключено, то представляешь, как смеются? — вздохнул Крячко.
— Не стану напоминать известную пословицу, цитирую сыщика Гурова: «Еще не вечер».
— Классика. Ты отлично понимаешь, разработчик всей операции из наших. Он все знает, в ловушку ты его не заманишь. И девочку он не отдаст.
— Еще не вечер, — упрямо повторил Гуров.
— Хорошо! Согласен! — вспылил Крячко. — Ты гений! Но ты лишь человек! А человек не может победить машину!
— Станислав, мне столько раз это говорили… Когда убьют, тогда и победят, и ни секундой раньше.
— Извини, но на хрен нам все это нужно?
— Отвечу вопросом на вопрос. — Гуров провел ладонями по лицу, зевнул. — А на хрен мы с тобой вообще живем? Такая организация, огромные деньги — значит, наркотики. Я об этом давно думаю. Когда Борис мне сказал, что рэкетиры «наехали» на него лишь раз, а вечером позвонили, извинились, сказали, мол, ошиблись адресом, я сразу подумал: значит, его охраняют люди более серьезные. А кто у нас самый богатый, серьезный и организованный? Наркобизнес. Значит, мы с тобой служим в одном из отделений наркобизнеса.
— Спасибо, босс! Но тогда нам мало платят.
— Верно, я скажу Борису, — усмехнулся Гуров. — Пошли, тебе полагается чашка кофе, а мне, как признанному алкашу, капель несколько. Признаюсь, Станислав, у меня есть идея…
— А у меня жена и сын, — сердито ответил Крячко.
Когда они проходили мимо приемной Юдина, секретарша громко сказала:
— Лев Иванович, шеф просил зайти.
— Спасибо, красавица, а где наш больной?
— В вашем кабинете.
— Прекрасно. — Гуров взглянул на Крячко. — Вари кофе, я сейчас. — Он сел рядом со столом Елены Добродеевой, которая была больше чем красавица, мило улыбнувшись, взял ее блокнот, достал авторучку, начал писать, оправдываясь: — Простите за ради бога, но памяти никакой, а уж при виде вас вообще теряю голову.
Читать дальше