Маурицио Джованни - Боль

Он убрал все твои следы с места преступления, чтобы никто не подумал, что убийцей могла быть ты.

— Я ждала его рядом с мертвецом. Мне казалось, я вижу сон. Минута показалась годом. Наконец я услышала за дверью тихий голос Микеле, открыла дверь и впустила его.

А перед этим он встретил на лестнице дона Пьерино, который принял его за Вецци.

— Микеле сказал мне, что ему нужно сменить сапоги, те запачканы грязью. Иначе он оставит следы на сцене, куда скоро должен вернуться. Тогда я очнулась. Поняла, что должна действовать быстро, спасти своего сына от гибели. Микеле ждал меня в гримерной, я поднялась на четвертый этаж. Сказала, что пришла прямо из монастыря от больной монахини, и попросила у Марии на время ее халат.

Он был тебе велик на один размер, я это помню…

— Я взяла сапоги и отнесла их вниз. На нас, портних, никто не обращает внимания, когда мы ходим по театру. Сапоги я прятала под халатом, который был мне велик. Микеле надел чистые и отдал мне грязные, я вернулась наверх и поставила их на место. От ключей избавился он.

Запертая дверь, которую Лазио взломал ударами ног…

…Потом я взяла костюм и сказала синьоре Лилле, что он готов. Я его закончила, сделала последнюю примерку и последний разрез.

Ветер, не утихая ни на секунду, мчался сквозь Галерею. Теперь, когда Маддалена замолчала, он словно усилился. Время остановилось. Молодая женщина смотрела в пустоту и видела перед собой образы прошлого, но рука, лежавшая на животе, привязывала ее к настоящему.

Ричарди зашевелился на стуле, стараясь привлечь ее внимание.

— Синьорина, выслушайте меня. Ваша судьба, судьба Несполи и в первую очередь судьба вашего сына связаны навсегда. Не думайте, что сможете построить жизнь ребенка на лжи и наказании невиновного человека.

Маддалена продолжала смотреть в пустоту.

— У меня есть знакомый адвокат, который должен оказать мне услугу. Он будет защищать Несполи. Если Несполи будет придерживаться своих нынешних показаний, у него нет надежды. Но если он изменит показания, надежда появится.

Маддалена очнулась, вздрогнула и посмотрела на комиссара:

— Надежда для Микеле? Какая?

— Убийство при защите чести карается тюремным заключением максимум на три года. Вы должны сказать, и именно ради этого я оставляю вас на свободе, что Несполи заступился за вас, потому что Вецци пытался взять вас силой и вы звали на помощь.

— А что будет со мной? И с моим сыном?

— Вам не сделают ровным счетом ничего. Вы жертва. В сокрытии улик обвинят Несполи, который сам и признается, что скрыл их. Вы должны сказать, что собирались за него замуж и сказали об этом Вецци, отвергая его домогательства. Но сразу рассказать об этом побоялись, потому что беременны, и отец ребенка — Микеле.

Маддалена едва не подпрыгнула на месте.

— Но это неправда, я знаю!

— Вашему сыну это пойдет только на пользу. Кроме того, у вас нет выбора, иначе вы окажетесь в тюрьме.

Молодая женщина опустила голову и сдалась, у нее действительно не было выбора.

— Я понимаю вас, комиссар. Это справедливо, так и должно быть. Я буду ждать Микеле. Но поверят ли в этот рассказ судьи? Вецци был важным лицом, а мы бедные люди. Разве мы можем на что-то надеяться?

Ричарди обходил угол Королевского дворца, борясь с мешавшим ветром, и думал о голоде и любви. На этот раз эти два его старых врага объединились и совершили свое преступление вместе. Когда он расстался с хрупкой и одинокой Маддаленой, она уже покрыла свои светлые волосы платком и пообещала, что завтра после работы придет в кабинет к адвокату. Ричарди решил сам рассказать ему о случившемся. И защита ничего не будет ей стоить.

Потом комиссар решил, что его долгий день еще не закончился.

Ветер очистил небо, и теперь оно прояснилось. Луна и звезды освещали безлюдную улицу, а фонари раскачивались с огромной скоростью.

«Любовь — болезнь, от которой иногда умирают, но она необходима. Может быть, без нее нельзя жить», — думал Ричарди, идя против ветра и пряча ладони в карманах пальто. Кто-то смотрел на него из темных переулков, узнавал и решал, что этот человек не подходит в качестве последней на сегодня жертвы.

Энрика в кухне своего дома закончила расставлять вещи по местам с привычной аккуратностью. Она уже много раз смотрела для проверки на окно дома напротив, но занавески были закрыты. В этот вечер тоска сжимала ей сердце, но почему, она не знала. Энрика чувствовала себя одинокой и покинутой. «Где ты сейчас, мой любимый?»