Луиз Пенни - Жестокие слова

Все трое обратили недоуменные взоры на Бовуара. Инспектор забыл, что в Трех Соснах собственного полицейского отделения не было, как не было светофоров, тротуаров или мэра. Добровольную пожарную команду возглавляла слабоумная старая поэтесса Рут Зардо, и большинство жителей предпочли бы погибнуть в огне, чем вызвать ее.

Да тут и преступлений-то не совершалось. Кроме убийств. Единственные преступления, случавшиеся в этой деревне, были и самыми тяжкими из всех возможных.

И вот перед ними еще одно тело. У остальных хотя бы имена имелись. А это словно свалилось с небес и упало им на голову.

— Летом немного труднее, — сказала Мирна, садясь на диван. — У нас больше посетителей. На каникулы приезжают семьи, дети возвращаются из школы. Это последний долгий уик-энд. А потом все разъезжаются по домам.

— Уик-энд ярмарки в округе Брум, — уточнил Габри. — Она заканчивается завтра.

— Верно, — сказал Бовуар, которого ярмарки ничуть не интересовали. — Значит, Три Сосны после этого уик-энда опустеют. Но приезжие, о которых вы говорите, — это друзья и родственники?

— По большей части, — сказала Мирна, поворачиваясь к Габри. — В твоей гостиничке ведь останавливаются незнакомые люди, верно?

Он кивнул:

— У меня тут яблоку негде упасть, когда дома у людей переполнены.

— Я вот что хочу понять, — раздраженно проговорил Бовуар. — Те люди, которые приезжают в Три Сосны, они на самом деле посторонние или нет? Объясните мне, бога ради, не через задницу.

— Не через задницу — это не наша специализация. Прошу прощения, — сказал Габри.

Его слова вызвали улыбку даже на усталом лице Оливье.

— Я слышала что-то о каком-то постороннем, но не придала этому значения, — сказала Мирна.

— И кто это говорил?

— Рор Парра, — неохотно ответила она. Это немного походило на наушничество, и всем стало явно не по себе. — Я слышала, как он говорил Старику Мюндену и Жене, что видел кого-то в лесу.

Бовуар записал это. Он не в первый раз слышал о Парра. Это была известная чешская семья. Но кто такие Старик Мюнден и Жена? Видимо, какая-то шутка. Бовуар поджал губы и строго посмотрел на Мирну. Ее взгляд тоже был строг.

— Да-да, — сказала Мирна, читая его мысли, что было не трудно. Их бы и чайник прочел. — Именно так их и зовут.

— Старик и Жена? — повторил Бовуар, уже не злясь, а немного озадаченно.

Мирна кивнула.

— А их настоящие имена?

— Это и есть настоящие, — ответил Оливье. — Старик и Жена.

— Ну хорошо, Старик еще куда ни шло. Но как можно назвать новорожденного младенца — Жена? Уму непостижимо!

Мирна улыбнулась:

— Вы правы. Просто я так привыкла к этим именам, что даже не задумывалась. Я понятия не имею, как ее зовут по-настоящему.

Бовуар подумал: это какой же степени убогости нужно достичь, чтобы позволять называть себя Жена! Впрочем, в этом было что-то библейское, старозаветное.

Габри поставил на столик пиво, лимонад и две вазочки с орешками. Жители, стоявшие снаружи, наконец разошлись по домам. День был мрачный и сырой, но внутри царили тепло и уют. Сидя здесь, можно даже было забыть о причине, которая привела их всех сюда. Криминалисты словно растворились в стенах, об их присутствии говорили лишь раздававшийся изредка скрежет и невнятное бормотание. Они как будто превратились в грызунов или призраков. Или детективов из отдела по расследованию убийств.

— Расскажите нам о событиях прошлого вечера, — предложил старший инспектор Гамаш.

— Это было какое-то безумие, — откликнулся Габри. — Последний долгий уик-энд лета, так что все сюда пришли. Большинство днем ездили на ярмарку, а потому устали. Не хотели стоять у плиты. В уик-энд Дня труда всегда так. Мы были готовы.

— И что это значит? — спросила агент Лакост, присоединившаяся к ним.

— Я нанял дополнительный персонал, — пояснил Оливье. — Но все прошло гладко. Люди неплохо отдохнули, и мы закрылись вовремя. Около часа ночи.

— Что было потом? — спросила Лакост.

Большинство расследований тяжких преступлений кажутся сложными, но на самом деле довольно просты. Иногда достаточно лишь снова и снова задавать вопрос «Что было потом?». Не помешает и хорошо слушать ответы.

— Обычно я снимаю кассу и оставляю ночной персонал, чтобы они навели порядок, но по субботам дела обстоят иначе, — сказал Оливье. — После закрытия приходит Старик Мюнден, приносит то, что отремонтировал за неделю, и забирает мебель, которую за это время успели сломать. Это происходит довольно быстро, пока официанты и кухонный персонал приводят все в порядок.