Андрей Константинов - Гоблины - Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Странно, и как это я их сразу там не нашел? – задумчиво проговорил Золотов и пихнул ключи в карман брюк.

– Ничего странного, – пожала плечами супруга. – Типичный случай похмельной заторможенности реакций организма.

– Да ладно тебе. Я был как стеклышко.

– Ага, как стеклышко в нашей спальне. Которое ты уже два месяца как обещаешься помыть.

– Лидк, веришь-нет, вот буквально завтра и займусь. Слово офицера!

– Ты хотел сказать: «слово пенсионера»?

– Спокойствие, только спокойствие! До перехода в новый социальный статус у меня еще осталось, – Василий Александрович посмотрел на часы, – …осталось 8 часов и 46 минут… Ну всё, я полетел.

– Сто-о-ять! – моментально встала в позу «руки в боки» супруга. – Кру-у-гом! Марш за стол!

– Лидк, да не хочу я есть! – взмолился Золотов. – Вчера с нашими бонзами на неделю вперед брюхо набил. Китайским, будь он неладен, фастфудом… Представь, ресторан – четыре звезды – обыкновенного соленого огурца принести не могут! А деньжищ угрохал – у-у!

– Сам виноват. Нет чтобы уйти на пенсию как все, по-человечески…

– А по-человечески – это как? С общим собранием, с зачитыванием дарственного адреса, торжественным приемом в совет ветеранов и вручением ценного подарка «лыжи беговые»?! Нет уж, увольте. Я вчера последнюю повинность перед «генералами» отбыл, проставился. А сегодня хочу спокойно посидеть со своими… В своем, пока еще, отделе.

– И с соленым огурцом, – ехидно докончила Лида.

– В том числе. Скажешь, не имею права?

– Имеешь. Но только после того, как съешь хотя бы яичницу!

– Лидк, но ведь я действительно горю! А у меня привычка, она же – одиннадцатая заповедь: не опаздывай.

– Ничего страшного. Это как раз та привычка, от которой можно начинать потихонечку избавляться.

– А знаешь, что говорили по поводу привычек арабские мудрецы? «Тот, кто меняет свои привычки, уменьшает свое счастье». Вот ты думаешь, почему я двадцать… двадцать с гаком лет не меняю спутницу жизни? Да потому что привык. И не хочу уменьшать своего счастья. Философия!

– Золотов, я тебя сейчас прибью! А ну-ка быстро сел и приступил к приему пищи!

– Яволь, мон женераль! – вздохнув, уселся за стол Золотов. В следующий миг перед ним была выставлена сковородка с дымящейся яичницей, щедро приправленной салом, сыром и зеленью. Василий Александрович покорно взялся за вилку и нож.

– Вот так-то лучше. Тоже мне, философ огуречный… Ольга-то будет сегодня?

– А як же! – с набитым ртом подтвердил Золотов.

– Привет ей передавай, что-то давненько она к нам не заглядывала. Как там у неё дела?

– На днях Дениску в лагерь пионерский… или как они сейчас называются?.. отправляет. Сегодня с утра должны были на медосмотр поехать.

– А на личном фронте?

– Да, похоже, всё по-старому. Как на Западном, без перемен. Другое худо: настроение у нее в последнее время какое-то…

– Какое?

– Такое, знаешь… – задумался Золотов, – …словно бы чемоданное.

– Вот и слава богу! Наконец и до нее дошло!

– Чего дошло?

– А то, что негоже молодой, здоровой, образованной, симпатичной девке, да еще и с ребенком на руках, с твоими архаровцами хороводиться. Ладно сам, черт старый, всю жизнь по чердакам, подвалам, подворотням. Ширмачи, щипачи, форточники… Блатные, цветные… Тьфу, пакость… Но ей-то сколько можно голову дурить этой вашей «романтикой улиц»?!

– Ну, началось! – недовольно поморщился Василий Александрович. – Старые песни о главном… Я тебе сто раз говорил: Ольга – она настоящий опер. У нее – прирожденный талант к сыскному делу, способна ты это понять или нет?!

– Нет, не способна. У женщины есть только один прирожденный талант – быть женой, быть матерью. А целыми днями по рынкам, по трамваям да по помойкам за карманниками рыскать – это не талант. Это… это… самая натуральная дурь и блажь. И, кстати сказать, ее бывший муж… Володя, кажется?.. такие вещи очень хорошо понимал.

– Потому и сбежал от них. Так, что ли?

– Не сбежал, а ушел! – уточнила Лида. – А ушёл, потому что ему нужна была женщина! А не баба с яйцами, в которую твоя Ольга обязательно превратится, если задержится в вашем богоносном заведении еще хотя бы на пару лет… И, к слову, это еще большой вопрос: кто от кого ушел. Лично у меня по этому поводу имеется несколько иная версия событий.

– Всё сказала? – слегка повысив голос, резковато поинтересовался Золотов. – Тогда теперь я скажу. Во-первых, мне неважно: кто в данном случае был инициатором развода. Но я твердо знаю, что этот ее Володя в первую очередь всегда думал о себе любимом, затем – о своем бизнесе, о своей маме, о Дениске и только где-то ближе к концу списка – о жене. Во-вторых, этой молодой, как ты говоришь, девке месяц назад стукнуло тридцать два. Думается, в этом возрасте человек вправе сам за себя решать – за кем в этой жизни таскаться и с кем хороводиться. И, наконец, последнее: в нашей стране, где сплошь и рядом бал правят исключительно пидоры, баба с яйцами – это далеко не худший вариант. Равно как и образ жизни… У меня всё…