Егор Токарев - Жребий брошен

« Высшая законность —

это высшее беззаконие.»

Марк Туллий Цицерон.

«Жребий брошен!»

Гай Юлий Цезарь.

Теплое весеннее солнце светило над древним городом. Солнечные зайчики играли на белоснежных мраморных колоннах зданий, яркие блики перескакивали с дома над дом, создавая причудливые узоры, вселяя в сердца радость и умиротворение. Фонтаны на городских площадях свежей прохладой стирали последние следы дневного зноя. Богатые горожане прогуливались по паркам и цветущим аллеям или расслаблялись, комфортно расположившись на роскошных террасах своих особняков. Обычные граждане возвращались с работы к семьям и вместе ужинали. Бедняки и нищие выползали из своих углов, собираясь на улицах, где в кругу обсуждали всевозможные сплетни. С наступлением вечера подворотни, переулки и трущобы полнились осторожными шепотками и зловещими тенями. Огромный столичный город жил своей жизнью. Все отдыхали. И только в древнем здании Сената страсти не утихали ни на минуту с того момента, как алый закат окрасил восток.

– Послать солдат! Ввести легионы на север! – брызжа слюной, кричал благородный сенатор Гней Орил. Он встал со своего места и теперь, потрясая толстым пальцем, пытался перекричать всех присутствующих в зале людей. Его изысканная одежда, сшитая по последней моде, на нем выглядела, словно огромного борова облачили в скатерть.

– Да, правильно! Надо показать этим предателем и сепаратистам, что ждет таких, как они! Раз и навсегда стереть всех бунтовщиков с лица земли, – сенатор Лакс всегда следовал за своим другом и товарищем. По крайней мере, ему так казалось. На самом деле Лакс был обычной пешкой, мелкой сошкой, всегда поддакивающей и соглашающейся с человеком, занимающим более высокое положение.

– Вы не понимаете о чем говорите, – спокойный голос человека, привыкшего командовать, смог сделать больше, чем вопли других. – Мы не в состоянии разбить сначала Юния, а затем организовать поход в земли сепаратистов. У нас не хватит ресурсов. Не считая того, что почти все лояльные нам легионы ведут пограничные бои на юге. – Возражал ему человек с налысо обритой головой и ярко-голубыми глазами. По всему его виду сразу становилось понятно, что он не привык вести долгие дебаты в здании Сената, а после придаваться излишествам в роскошных особняках. Шрамы на лице говорили о том, что мужчина лучше себя чувствовал себя в доспехе воина, а не в алой накидке сенатора.

– Да, Корилл прав. Надо договориться, мы же цивилизованные люди, – проблеял Сенатор Панс, своей козлиной бородкой, торчащими ушами и глупым выражением глаз напоминавший козла. Он надеялся, что его голоса не услышат в общем шуме.

Но сенатор Лакс обладал удивительной способностью не только поддакивать всему, что скажет его кумир, но и прекрасно слышать речи его политических соперников, за которые их можно было бы публично упрекнуть.

– Ха, договориться. Ну, вы его слышали!? Я всегда знал, что вы и вся ваша партия – трусы! Может быть вы забыли, какое послание пришло сегодня в наш древний город?! Вы забыли, что ответил этот изменник на приказ Сената прибыть в Рэм, дабы предстать перед нами и ответить за превышение полномочий?! Так я напомню: «Я – Септим из дома Юниев и верные Республике и мне легионы объявляем, что теперь и навеки нашей священной задачей становится смещение прогнившего и коррумпированного состава Сената. Простым, честным гражданам нечего бояться, пострадает лишь порочное сердце нашей великой страны.» Вы понимаете?! Он хочет уничтожить столпы, поддерживающие наше государство в течении многих веков! Уничтожить нас!

– Но зачем ему это?!

– Зачем!? Ради власти, конечно! Он – генерал северных армий, включающих почти половину всех легионов, но теперь ему этого мало! Поняв, что мы хотим снять с него все полномочия, изменник решил действовать! Юний десять лет грабил север, оставляя все богатства себе, и теперь он хочет подчинить Республику!

– Но то, что предлагаете вы – это безумие! – попытался оправдаться Панс.

– Лучше быть безумцем, чем трусом! И погибнуть с честью, защищая Республику, как подобает воинам! – выпалил Лакс.

– А откуда вам и вам подобным, уважаемый Сенатор Лакс, знать, как умирают настоящие воины? – человек с пронзительными голубыми глазами встал со своего места, сделав знак соблюдать тишину. Лакс задохнулся от гнева и просто стоял, хватая ртом воздух. – Мне ясно одно – договориться с Юнием невозможно. Точнее сказать, возможно, но для этого потребуется сложить головы всех здесь присутствующих в мешок и преподнести его перед открытыми воротами Рэма. Но, как я предполагаю, этот вариант нас не устраивает. – Его рассеченный шрамом рот исказила улыбка.