Тодд Лерой - Жаклин Врана

– Паршивый характер?

– Более чем. Говорят, не было и дня, чтобы она не била детей до тех пор, пока им не исполнится двенадцати лет.

– Так же она воспитывала и братьев – близнецов?

– С ними она обходилась еще хуже, – махнула Ингрид. – Может, соседи что-то и привирают. С фантазией обычно у них проблем нет. Но в основном это правда. Ее не раз проверяли органы опеки. Семья обеспеченная, и скандал ей был не нужен.

– Что в итоге получили братья?

– Почти ничего. Четверть наследства приравнивалась дому на юге Швеции. Дядя хотел, чтобы мальчики зажили спокойной уединенной жизнью в горах и забыли об ужасах детства. Он действительно их любил, но, по всей видимости, был крупным подкаблучником и не мог перечить жене. Это было своеобразным искуплением перед детьми. Искупление это оказалось невелико. Сарай в самом заброшенном районе Стокгольма. Совершенно жалкого вида домик, в котором способны поместиться разве что пара кроватей и телевизор.

Она заглянула в сумочку и вынула стикер с адресом.

– Можем поехать вместе, если ты не против, – натянула смущенную улыбку она.

***

Заброшенный сарай огораживал сетчатый забор с оповещающей о злой собаке табличкой. О наличии животного говорила и будка. Утопающий в густой траве домик с заколоченными снаружи окнами очевидно хозяина не имел.

Жаклин застыла за деревянной дверью с пистолетом в руках. Ингрид стояла за ее спиной.

– Ты будешь выбивать дверь? Разве это законно? – улыбнулась она.

– Нет, – беззаботно ответила она и разогналась, чтобы пробить ручку сапогом.

Несмотря на худосочную фигуру, ноги у Жаклин были довольно сильные. Она занималась тхэквондо на подготовке полицейских и достигла приличных результатов. Однако с того момента прошло уже более пяти лет, поэтому дверь уступила только со второй попытки.

Изнутри домик выглядел еще меньше. Он следовал четкому описанию Ингрид, за исключением того, что там не было и телевизора. Первое и единственное, что привлекло внимание Жаклин – магнитная доска изрисованная маркером. Бесконечные даты, стикеры и фотографии. Адреса и заметки. Ингрид сняла несколько портретных снимков и вгляделась в лица. Одну из фотографий она перевернула, чтобы показать Жаклин их общего знакомого.

– Аксел, каким я его помню, – пояснила та, читая информацию позади снимка.

– У него была какая-то стратегия. Здесь расписание дома престарелых.

– Юный информатик, – кивнула на блок-схему под бумагами женщина.

Первым в кругу числилась Анника Стетфорд.

– Напомни мне, кто это.

– Первая жертва, – пояснила Жаклин. – Жена Питера, которого убили последним. Питеру было необходимо сердце, а Николас оказался на дороге в неподходящий момент. В глазах Вигго виноват каждый, кто имел дело к убийству брата.

Среди фотоснимков она узнала свое лицо с подробной характеристикой на обратной стороне.

– Смотри, этот сукин сын тренировал почерки каждой жертвы, пока не достиг необходимого образца, – кивнула на стопку исписанных разным почерком листов женщина. – Здесь и отпечатки все собраны.

Жаклин бросилась ко второй стопке бумаги со снимками. Ее взгляд привлекла фотография врача, которого она опрашивала. Тот самый, что проводил ей операцию на колено несколькими днями ранее. Молодое и свежее лицо мужчины средних лет. Она помнила имя человека, что поставил ее на ноги. Неблагодарной она быть не любила.

На обратной стороне снимка был расписан график его работы на ближайшую неделю.

«Вск. 8.00 – 17.30

Пн. 8.00 – 17.30

Вт. – 8.00 – 21.30 (дежурство)

Ср. Чт. Пт. – выходные дни»

– Сегодня вторник? – оторвала испуганный взгляд Жаклин. – Этот больной ублюдок в курсе всего, что с ним связано. Мне нужна ваша машина, – выставила руку ладонью вперед Жаклин.

Ингрид вложила связку в руку девушки, и та заковыляла к ее красному Кадиллаку.

Вести машину со сломанной ногой оказалось еще сложнее, чем она предполагала. И все же силы, и что еще важнее, аккуратности ей придавал приток крови в мозг. Она вспоминала, о чем рассказывал доктор Канин. О его несгибаемом графике в трое суток и семье с двумя детьми. Стрелки показывали десятый час вечера. Он мог задержаться на работе или же направляться домой. Она определенно не успевала.

В больницу она прибыла только в десять. Отчаявшись, она методично набирала номера телефонов тех, кто помочь ей не мог.

– Яспер Канин, – бросила она Тоби. – Сбрось мне его адрес немедленно.

Затем последовали звонки Локу и Уве.