Василь Абзи - Быль да небыль. Носок и чулок – не пара

Ну, а во-вторых, с одной маленькой загвоздкой, он как-нибудь разберётся. Просто денег свободных, заначки обычной, у него сейчас нет. А значит, он не сможет вальяжно разложить купюры и разыграть из себя, чувачка не считающего деньги''. Его Лариса, их, всё-таки контролировала. Только он ведь не гастэрбайтер, он всё-таки директор ресторана, а значит, и будет, отплясывать’‘ от данного момента.

Зарину он вывезет куда-нибудь на природу, якобы сам тоже давно не расслаблялся. Ведь не могло быть и речи, что он снимет для своих предчувствуемых ощущений, номер в каком-нибудь отеле. Дешёвый двухместный номер не возьмёшь, – только опозоришься. А с люксом, вылетишь в трубу’‘ и сам потом об этом пожалеешь. Да и в конце-концов, не воровать же деньги из сейфа, как это умудрился сделать их бывший администратор. Он лучше выберет природу. Её летние пейзажи, что будут и выглядеть романтичней и обойдутся дешевле: Всего лишь бензин туда-сюда. А место подходящее, для их интимного развлечения, он уже знает. И вдобавок, хорошим продолжением ко всей этой затее, будет ещё одна, затрат не требующая, идейка’’. Все необходимые для застолья продукты, он возьмёт в ресторане. Он тихо, чтоб никто не слышал и не знал, попросит их шеф повара Вахо, давно надёжного грузина, сообразить что-нибудь мясное. А вместе с ним намеченное меню, оно будет выглядеть просто шикарно: корзина, фрукты, шашлык, скорей всего на шампурах и пару бутылочек грузинского вина, чтоб Зарине не было скучно.

И довольный собою, прорисовав последние штрихи, он зачем-то повернулся к жене и мягко положил свою руку на её бедро.

,Милая ты моя’‘, – получилось-сказало его движение.

Вот только ответа взаимного он совсем не ждал, хотел наоборот, покупаться в своих предвкушениях. А выходило немножко ни то…

Сначала, он почувствовал её лёгкое жеманистое потягивание, этакое сладкое пробуждение, приходящее от мирка ночных забвений к мирам реальности. За ними проскользнули, фантазии’’… а пока ещё мысли на расстоянии, конечно, пожелали почувствовать негу, от близко лежащего тела. А потому, его Лариса нежненько промурчала, потянулась, и уже с открывающимися глазами повернулась к нему. Теперь она смотрела на него и глаза её откровенно спрашивали:,Ты правда этого хочешь?''. И он не посмел сказать ей:,Нет''. Да и как(!?), когда она никогда его об этом не спрашивала. Она просто начинала целовать его, как будто брала в охапку.

Как и сейчас, он подыграл ей, улыбнулся, будто первым желает её… и в него, в его подготовившийся к поцелуям рот, ненавязчиво влизываясь, вошли её тонкие губы.

Её первый поцелуй, как обычно, был относительно мягким и прощупывающим, но когда она без сомнений чувствовала, что он отвечает ей тем же, она уже не стеснялась. Она, съела бы его без всякой соли''…

И так нередко начиналось его утро. Под ночь, уже оба уставшие, – от ежедневных ресторанных проблем и от собственных шероховатостей по дому, да плюс от трёхлетней дочери, способной их самих усыпить, пока они усыпляют её, – они редко занимались любовью ночью. А утро, пока дочурка спала, было чуть ли не единственным их временем, когда они могли бы, заняться собою любимыми''. Здесь уж его Лариса, отрывалась по полной''. И он позволял ей буквально всё. Он понимал её и осознанно соглашался: он её единственный самец, а женщина давно уже стала, ягодкой опять''.

Первый брак её не удался и сын от этого брака теперь учился в Австралии. Потом одиночество: долгое-долгое время. И вдруг долгожданно появился он. Молодой, высокий, со светлой причёской, мужское карэ’‘, и уделивший спорту немало времени, он прекрасно видел и чувствовал эту женскую долгожданность. А потому подыграно и встал перед нею, во всём своём оружии''. Оттого и повелось у них, что чаще всего, его, хотела'' она. И, если раньше ему это нравилось, то теперь, он рассматривал их, взаимность’', тем метко сказанным словом, – супружеский долг. Хотя этим утром, смешно чувствуя себя заранее виноватым, он и сам, пожелал перепрыгнуть давно поставленную планку''. Этим утром, он будет для неё, на высоте'', чтоб весь день парила и царила, пока он будет, занят на работе''.

Он начал ненавязчиво сдерживать её такое резвое желание, так быстро, сожрать его''. Он взялся дразнить её своим, набухжим’’и при этом страстно-сильно целовать, как будто высох без воды, и припал своими глотающими губами, к наклонённому кувшину с водою.

И Евгений Викторович не ошибся. Его такое любимое созвучие, когда имя и отчество произносились вместе и обязательно подобающе послушно, его не подвело. Его, желанная Лариса'', пока принимала душ и одевалась в домашнее спортивное, ещё не раз прильнула к нему своими благодарными чмок-чмоками. Ей явно хотелось такого же повтора, но их дочурка уже щебетала в своей кроватке, с его мобильным. И он назвал бы это утро прекрасно начавшейся зарёю: его Ларисонька довольна и порхает, его дочурка Ксюша ещё долго провозится с его мобильным, а он, Евгений Викторович, одетый и наглаженный соответственно, уже готов пойти навстречу, своему тщательно скрываемому счастью.