Валерий Молчанов - О прошлом и быль и небыль

Салочки в чистой речке
Часами – аж губы синие.
И в тёплом песке, как на печке,
Лежим мы – живые линии.

Высь золотая, смеется солнце,
На земле нет ни зла, ни власти.
Кувшинок желтые донца,
В душе только Бог и счастье.

Я вырос, тревожная новь,
Я в объятьях жестокого плена.
Я верил, я знал, что это – любовь.
Вдруг липкая грязь-измена.

Пусто, мерзко, куда ни сунусь,
Рвут мне сердце два голоса:
Да здравствуют детство и юность!
И к черту! Будь проклята молодость!

От судьбы да от сумы не уйдешь.
Ох, как вечер сегодня хорош!
Три луча солнце дарит влюбленным —
Голубой, золотой да зеленый.
Звезды блещут, блистают, горят,
Обсуждают ну все подряд.
Мне виденья туманят голову,
Сколько дел натворил я смолоду.
Ну да к черту! Не сплю до зари.
Все стихи да стихи, ох, стихи!

Я в росе по пояс, я забрызган утром,
Под ногами чахнет радужный дурман.
От тебя, красивой, в этой жизни бурной
Только и остался радостный обман.

Неба поднебесье синевато-белое,
В ожерелье звёздном сердолик луны.
Вечная Вселенная, что со мной ты сделала?
Россыпями, блёстками все глаза полны.

Ни вчера, ни завтра, просто и обыденно
Вне земного времени шар земли плывёт.
И чудес и радостей видимо-невидимо.
Грешными, безгрешными нас Господь несёт.

Сверкало солнце в волосах,
Взлетали лёгкие качели,
И, разодетый в пух и прах,
Ей май садился на колени.

Насмешник ветер поддувал
Горошек синенького платья.
Я ничего не понимал,
А сердце плакало от счастья.

И первый раз рука в руке
Пошли по липовой аллее.
В тумане – теплом молоке
Над речкой птицы что-то пели.

И вечной памяти невольник,
Я вспоминаю вновь и вновь
Тот звон пасхальный колокольни
И лишь одну навек любовь.

О прошлом и быль и небыль
Я вспоминать готов.
Подольский каток «Торпедо»
Пятидесятых годов.
Где же оно, ледяное покрытие?
Погоду кляня и коря,
Мы с трепетом ждали открытия
Пятого декабря.
Штурмом бралась раздевалка,
Трещал высоченный забор.
Коньки на ботинках, валенках, палках
И юный, румяный, веселый задор.
Репродукторы, Великанова,
Визг «паровозиков», радость и смех,
В фонарях отражаясь радугой,
Вместе с нами кружился снег.
Свидания, встречи, любовь сохранились
В наших сердцах. Я поклясться готов.
Встают незабытые были пятидесятых годов.

Я с девчонками был не храбр,
Был каток и полно народа.
В моё сердце ворвался декабрь
Пятьдесят четвёртого года.
Пусть встреча та была случайна,
Тот ветер в сумерках затих,
Сейчас всё это стало тайной
Для нас с тобою на двоих.
Сквозь годы светится несмело
Тот тёплый-тёплый огонёк.
Где тихо-тихо счастье пело-
Судьбе-разлуке невдомёк.
Но память вновь меня разбудит,
Вновь улечу я в те года,
Где мы мечтали: «Вместе будем»,
Но жизнь сказала: «Никогда!»

Сохранилось ли в сердце твоём,
Огоньком не сверкнёт ли в памяти?
Мы вдвоём по тропинке идём,
Среди бурь, среди звёздного пламени.
Было просто, легко и светло,
Чувств нежнейших столпотворенье.
Как случиться такое могло?
Ну откуда взялись сомненья?
Наше счастье на тройке летело,
Почему вдруг устал коренной?
Или зависть друзей одолела
И аукнулась грязной молвой?
Нет, не надо кивать на рок,
И кого-то зазря виноватить.
Нам навеки дал счастье Бог,
Мы смогли за три года истратить.
Вновь зазвенели птичьи трели,
Всё ясно. Что винить судьбу?
Среди берёз в конце апреля
Один тропинкой той иду.

Я спокойно, несчастливо жил,
Ты счастье много лет искала.
Я этим головы кружил,
Ты тех неверностью хлестала.
Им, бедным, было невдомёк,
Что судьбы так захороводило.
Надежды вспыхнет огонёк,
А тут – огромная разводина.
И если чей-то вдруг союз
Святой водою окропили,
В неверности святейших уз
Мы чьё-то счастье утопили.
И оттого в груди любой
Живёт извечная тревога.
Любви разбитой гений злой
Таится за любым порогом.