Валерий Молчанов - О прошлом и быль и небыль

Кресты и мрамор – просто камни,
Шекспиру, мир, не прекословь.
Не понял он, мальчишка Гамлет:
Жизнь коротка, как первая любовь.
Когда исподтишка наточат вертел
Или рогатиной припрут в углу
И спросят: «Что важнее смерти?» —
«Любовь!» – отвечу и умру.
Сказал Экклесиаст: «Всё суета сует»,
Но реснички березка подкрасила.
Не прошу, но разок позвони на тот свет.
Знаю сам, что несу напраслину.

В открытых окнах лунная весна,
Твой силуэт с черёмуховой веткой.
В такую ночь Бог не дал людям сна,
На лунный свет молились наши предки.
Роса и свежесть – колдовство,
Ещё чуть-чуть – заря откроет веки.
К нам счастье в эту ночь пришло,
Не повторить его вовеки.
Я в комнате один и ты одна,
Чуть бродит майский запах шалый.
Мы выпьем эту ночь до дна,
Разбив о звезды вдребезги бокалы.

Косари с плеча косой,
Им покой неведом.
Плачет трепетной росой,
Рассмеявшись, небо.
Звёзды редкие горят,
Счастье, Боже правый!
И дурман-аромат —
Скошенные травы.
Лунный бубен уплывает,
Утро красно синевой,
Время тихо замирает,
Помирив меня с тобой.
Неужель тебя я встретил?
Над рекой тумана шаль.
Ты теперь одна на свете,
Ты прости меня, печаль.
Юность, суеверия, надежды и стихи,
Но только лишь во времени
Состарились грехи.
Мало помним мы про них
И грешим по-новому,
Но я ревную молодых
За то, что они молоды.

Осенний дождик красно-ржавый,
И снова память болью бьет,
Как, замаравшись в блестках славы,
Я предал первую любовь.
Ты не мани меня, не смей,
Забыл я три твоих словечка,
Лишь жаль бумажных голубей
Да той оплывшей свечки.
Не верю я в прощенье неба,
Но ты прости, любовь моя.
Судьба – она и быль и небыль,
Напрасно ты меня ждала.
Я изменил, но ты не плачь,
Не надо жалоб и молений.
Вот потому и виден всем палач,
Что жертву ставит на колени.
Я напишу вам все равно
И о любви, и о печали,
И память бросит вам в окно
Письмо из юношеской дали.

Нас пугают парадом планет
И людьми, одетыми в чёрное.
А сверхъестественного в мире нет,
Есть только ещё непознанное.
Что жизнь? Улыбка Джиоконды?
Что смерть? Улыбка сатаны?
Что, честь и совесть не пригодны
Для потерявшей стыд Земли?
Я побывал во всех иных мирах,
И это не маразм, не хулиганство,
Ведь мысль разносит в пух и прах
И время, и пространство.
В тёмном небе лунная брошка,
Что мне тот да и этот свет?
Я катаю пространство в ладошках
И хочу налепить планет.
Явишь ли, Господи, мне свой священный лик?
Я телом к матери-земле приник.
«Я не боюсь!» – несётся в вечность,
Как звериный рык.
«Я – человек! Я грешен и велик!»

Закат багровой пятернёй
Сгребает листья.
Вдали над серою стернёй
Раздался выстрел.
Хвосты последних птичьих стай
Растают.
Вернутся ль снова в отчий край-
Не знают.
Пора уйти из этой жизни
Навсегда.
Бесцельно, глупо, кое-как
Бредут года.
И мне так больно, что уже
Не суждено
Забросить ветвь черёмухи
В окно.
А даль тех лет задумчиво
Светла,
Как в детстве, ветви свесила
Ветла.
Зачем ты навсегда ушла
Тропинкой той?
Всё унесла, оставив жить
С душой пустой.

Желтый с клёнов снег валится,
Бродит вечер, смеясь надо мной.
Не веря в Бога, суждено молиться
Тебе единственной, одной.
Я тебя потерял в золотистых кронах,
А другую найти не смог.
Не станет святой иконой
Нарисованный на продажу Бог.
Ищу душе своей покой,
Но в ней лишь боль того проклятья,
И Южный Крест над головой
Висит, как вечное распятье.
Зари последний луч погас,
Не видно тень тропы заветной.
Я, может быть, обидел вас
Своей любовью безответной.
Туман прилёг, седой волчище,
Глотая звёзды наугад,
Октябрь, понурясь, в роще ищет
В ночи пропавший листопад.

Придёт и мой последний день.
Что я пойму и что увижу?
И смерть не оставляет тень,
Чтобы тихонько подойти поближе.

Дни небрежно судьба срезает,
Путь недолог по свету остался.
Не боюсь я тебя, косая,
Я всю жизнь тебя не боялся.