Владимир Нестеренко - Сладкое слово – месть

Все свои поступки Корзинин мерил в денежном эквиваленте. Катю это настораживало, но неискушенное сердце такую тенденцию относило не к характеру будущего мужа, а к борьбе за выживание в яростной схватке за раздел сфер влияния в новом российском мире. Старый, разумеется, она знала плохо, да, собственно, не так уж плохо, потому что мама с нею пришла оттуда с вечными долгами и неудовлетворенностью. Но скромная жизнь в своей колыбели выпестовала высокую нравственность. Этого отрицать она не могла. И напротив, видела, как свалившееся на людей богатство с легкостью прожигается в казино. Это тот фундамент, на котором зиждется безнравственность.

Катю бесконечно злило то обстоятельство, что, нагло обманув со съемками, продюсер постоянно стремится поставить Вовчика перед фактом выплаты огромной неустойки. Она полностью отметает вину своей порядочности. Утверждения Владимира о незнании тонкостей съемок Катю не убеждали, но обвинять если не в предательстве, то в подлоге любимого человека, с которым она вот-вот пойдет под венец, не хватало духа. Здесь, на чужой земле, она попросту боялась ссоры и далеко идущих последствий. Но как только она ступит на свою землю замужней женщиной, она сорвет с себя маску надуманной фотомодели, продолжит свое образование и полностью подчинится закону природы, который требует от человека размножения. Эта приятная миссия всегда вызывает у нее улыбку, будет выполнена, как в любом цивилизованном обществе, через любовь мужчины и женщины. Через ту любовь, какая существует между ними и которую подарил им Всевышний.

В это утро они долго нежились в постели, приняли душ, не торопясь позавтракали, строя планы на последний день перед венчанием. При упоминании о церкви и обручении, лицо у Кати порозовело, что не ускользнуло от Вовчика.

– Тебя заливает краска раскаяния за наши бурные ночи?! – рассмеялся он.

– Ты почти угадал, но больше, конечно, дневные упражнения. Представь, что о степени стыдливости можно судить по лицу, когда оно краснеет, а моя нравственность, я считаю, серьезно пошатнулась.

– Вот ты опять за свое. Так и выстраиваешь из меня монстра. Не порть с утра настроение, – рассердился Вовчик.

– Ну, ладно, мой милый, не дуй губки, дай я их поцелую.

Вовчик примирительно улыбнулся, отвечая на поцелуй.

Потом они наскоро позавтракали, и он отвез Катю в казино, где проходили основные съемки.

– Остался последний напряженный день, любовь моя, крепись, – сказал Владимир, и она заметила в его глазах не радость, а скорее грусть и затаившуюся вину перед ней. Катя, конечно, отнесла это именно к своему нервному напряжению и еще раз убедилась в его искренности и любви. – Оставайся здесь, работай, а я поеду встречать твою маму и своих родных. Будь умницей.

– В котором часу тебя ждать?

– Я приеду за тобой к концу съемок.

– Ты отвезешь маму в гостиницу? Я бы не хотела встречаться с ней в казино, – сказала она нейтральным голосом, поправляя широкий отложной воротничок его летней рубашки.

– Да-да, сразу отвезу всех в гостиницу. Я снял несколько номеров. – Он все также с затаенной грустью и долей вины за расставание смотрел в глаза любимой, жадно поцеловал в губы и ушел, не оглядываясь.

Катя провожала его взглядом, полным любви и нежности, пока он не скрылся за дверью, которую тут же запер на ключ дежурный швейцар-вышибала.

Съемки прошли в относительном приличии. Повторялись бесконечные дубли, и Катя устала от окриков режиссера, от беспрерывного раздевания, всевозможных поз сначала только со своими партнершами, затем с партнером. Она постоянно посматривала на часы, стрелки которых едва тащились по циферблату, умоляла себя сдерживаться, подчиняться желанию постановщика.

Наконец съемки закончились, усталая, издерганная Катя без аппетита пообедала в ресторане казино, который выглядел пустым и гулким, несколько зловещим с подобранными ядовитыми тонами красок портьер, стоек, столиков и молчаливых игровых автоматов, с наступлением вечера безжалостно обирающих посетителей. Потом она прошла в свою комнату, где отдыхала в перерывах между съемками, устало опустилась на диван и стала ждать возвращения Владимира, сожалея, что не договорилась с ним сразу после окончания работы самостоятельно уехать в гостиницу. Но ее сознание было переполнено торжеством своей победы над собой по поводу сдержанности на съемках, их окончания и завтрашнего венчания. В тиши комнаты она быстро успокоилась. В томительном ожидании желанных шагов в коридоре девушку стало клонить ко сну. Вскоре она удобнее устроилась на диване и погрузилась в крепкий и продолжительный сон.