Лиза Джексон - Ночь накануне

«Это твоя вина, Кейтлин. Если бы ты была хорошей матерью, такого никогда бы не произошло».

Обвинения Джоша впились в ее мозг, принося с собой вину, неисчезающее ощущение того, что она должна была сделать больше, что если бы она лучше старалась, она каким-то способом спасла бы свое дитя.

«Даже не думай об этом. Не слушай его и, Бога ради, не верь в его ядовитые слова! Ты знаешь, что сделала все, что могла, ради ее спасения».

Она медленно выдохнула, снова глубоко вздохнула, вспомнив, что говорила доктор Уэйд об избавлении от негативной энергии, об обретении себя, своей новой цели. Постепенно скорбь утихла до слабой неясной тоски, расположившейся прямо за головной болью.

Черт, боль была чудовищной. Она должно быть и в самом деле напилась.

Еще одна яркая картинка обожгла ее мозг.

Джош находился в своем кабинете, но не двигался. Нет. Он сидел в кресле, навалившись грудью на стол, руки свисают по бокам, шея повернута так, что он смотрел на дверь. Из его рук вытекала кровь, окрашивая ковер. Рот широко раскрыт, кожа бледная, глаза немигающе уставились на нее.

Она села так ровно, словно аршин проглотила. Господи, это еще что за сон? Ее сердце грохотало о грудную клетку. Обрывки кошмара проходили сквозь мозг, перед тем как исчезнуть.

О, Боже, о, Боже, о, Боже!

«Притормози, Кейтлин. Вдохни поглубже. Это был всего лишь сон. Соберись!»

Она отчаянно ловила ртом воздух. Вспоминая все техники, которым научилась на терапии, заставляя себя обуздать свои зашкаливающие эмоции.

- Больше никогда, - поклялась она. Что бы она не пила накануне вечером, она никогда больше не сделает ни одного глотка… но что это было? Она закрыла глаза. Попыталась вспомнить. Ничего не пришло в голову кроме зыбких отрывочных фрагментов кошмара.

- Господи, - прошептала Кейтлин. Она снова потеряла счет времени. Пропали несколько часов ее жизни. Она даже не помнила, как попала домой. Ощущение некой невероятной нереальности происходящего прокралось в ее сознание. Она не могла дать ему название, но ощущение было достаточно сильным, чтобы от него покалывало кожу.

«Тебе приснился плохой сон. И все. Приди в себя».

Женщина еще раз глубоко вдохнула. Она находилась в собственной постели. Дома. В безопасности.

С невыносимой мигренью. Боль в голове пульсировала. В горле першило, и она чувствовала запах сигаретного дыма, въевшийся в волосы от слишком долгого сидения в баре. О, Боже, она вчера действительно набралась. Рассвет прокрался сквозь открытое окно, и первые лучи нового утра заставили ее поморщиться. Легкий ветерок с жасминовым ароматом принес с собой звуки свежей дождевой воды, журчащей по водосточным желобам. Французские двери были слегка приоткрыты и кружевные занавески поднялись и чуть трепетали, местами затененные, с потемневшими участками и пятнами.

Почему дверь открыта? Это она открыла ее прошлой ночью из-за жары, перед тем как забраться в постель? Картины из кошмара впились в мозг, смешиваясь с размытыми воспоминаниями о ночи накануне. Она выпила несколько порций в баре… где-то в районе порта. Или это тоже была часть бессвязного сна? Она вспомнила шум музыкальной группы и до сих пор ощущала облако застарелого сигаретного дыма, висевшего над толпой. Она выпила несколько больше положенного, ну хорошо, чересчур много, но ведь смогла добраться домой. Как-то. Но эта страница в ее памяти была пустой.

Головная боль, с которой не справилось бы никакое количество экседрина [2], пульсировала за глазом, и она почувствовала себя слабой, дезориентированной, когда взглянула на часы. Вспыхнули красные электронные цифры. Двенадцать часов. Полночь? Полдень? Исключено. Птицы только начинали петь. Должно быть время еще раннее. Пять или шесть утра. Ужасное время для пробуждения. Наверное, батарейка села. Ее разбудил сон: рваные, несвязанные между собой сцены пронзили мозг.

Привкус во рту был отвратительным. Горло сухим, словно его набили ватой. В желудке ощущалась пустота, как будто она избавилась от его содержимого где-то посреди ночи. Проведя ладонью по потному лбу, Кейтлин закинула назад копну влажных локонов и ощутила какой-то покрытый коркой участок. Ее пальцы испачкались…или…или…что это за чертов запах? На секунду она решила, что ее, вероятно, стошнило, но запах был скорее металлический, чем кислый и…и…ох, Боже…Она поднесла руку лицу и увидела, как вниз по ладони стекают капли. Темно-пурпурные. Густые и начинающие подсыхать, просочившиеся из порезов на запястьях.