Лиза Джексон - Звонок с того света

Июнь. Новый Орлеан , штат Луизиана

– Хочешь чего-нибудь остренького? – Она возбуждающе облизнула языком пухлые губы.

Он отрицательно покапал головой.

– Я умею...

– Просто разденься.

«Что-то в этом парне не так... Какой-то он странный».

Чери уже подумывала, как бы развязаться с этим малым, сказать ему, чтобы он проваливал, но ей были нужны деньги. Может, это всего лишь игра ее воображения? Может, он вовсе и не псих?

Она медленно расстегнула «молнию» на платье и почувствовала, как его глаза впились в ее тело, как сотни других мужских глаз до него. Ей было не привыкать. Подумаешь, какое дело...

Многоголосый шум города доносился снаружи. Из приемника в спальне лилась музыка, что-то напевал Фрэнк Синатра. Обычно его вкрадчивый голос успокаивал Чери. Но не сейчас.

Жаркий июльский бриз, насыщенный тяжелыми испарениями Миссисипи, задувал в открытое окно, колыхал пожелтевший тюль старенькой занавески, высушивал капли пота на лбу Чери, но ничего не мог поделать с ее нервами, словно стянутыми в тугой комок.

Малый присел на колченогий стул и принялся перебирать пальцами одной руки кроваво-красные четки. Он что, какой-нибудь чокнутый святоша? Священник, не вынесший тягот принятого на себя обета? Или он из породы фетишистов? Таких придурков тьма-тьмущая в Новом Орлеане, и у всех свои фантазии на почве траханья.

– Тебе нравится? – спросила она с придыханием, обычно безотказно действующим на мужчин, и провела пальчиком с длинным перламутровым ногтем по ложбинке у себя между грудей.

– Продолжай! – Он, не вставая со стула, указал пальцем на кружевной пояс с чулками и трусики.

– А дальше что? – не удержалась она от вопроса.

– Посмотрим.

Насколько хорошо он мог ее разглядеть при свете слабой лампочки, прикрытой абажуром с бахромой? Кроме того, на нем были очки с затемненными стеклами. Чери не видела его глаз. Впрочем, это было не так важно. Внешне он был очень даже привлекателен, с мужественным квадратным подбородком, прямым носом и спортивной фигурой. Настоящий атлет. Однодневная щетина на лице, тонкие, презрительно поджатые губы. И одет он был со вкусом – в коричневую рубашку, обтягивающую мускулистый торс, и черные джинсы. Если с глазами, скрытыми за темными очками, у него все в порядке, то ему прямая дорога в Голливуд. Там большой спрос на таких порочных красавчиков.

Первым делом он попросил Чери смыть с лица косметику и скрыть под рыжим париком ее коротко стриженные платиновые волосы. Она не возражала и даже не поинтересовалась, зачем это ему понадобилось.

Теперь она спустила трусики и, присев на край кровати, стянула их вместе с поясом и чулками.

Он не шевельнулся. Только пальцы его левой руки неустанно двигались, перебирая четки.

– У тебя имя есть? – спросила Чери.

– Угу, – промычал он.

– Может, скажешь?

– Зови меня Отец.

– В каком смысле «отец»? Как я зову своего папашу? Или... – Она бросила взгляд на кроваво-красные бусины в его руках. – Или как священника?

– Просто Отец.

– Тогда я, значит, дочурка? – попыталась пошутить Чери.

Он не улыбнулся и ничего не ответил. Легкомыслие этим странным клиентом явно не приветствовалось.

Пора с ним заканчивать. Взять с него деньги и послать подальше.

Чери немного откинулась назад и широко расставила ноги, давая ему возможность разглядеть себя всю. Пусть смотрит. Ведь бывают такие мужчины, что кончают, едва женщина снимет трусики, и вообще до нее не дотрагиваются, но этот клиент был уж слишком бесчувственным, ледяным... каким-то жутковатым. И еще эти его очки...

– Может, нам слегка поразвлечься? – Она решила подстегнуть его и тем самым ускорить ход событий. Он уже почти исчерпал свой оплаченный час, а ничего существенного не произошло. – Ты и я... Ведь нам есть чем заняться вдвоем? – настаивала Чери.

В ответ он лишь молча развернулся, не вставая со стула, положил на ночной столик сотенную купюру и принялся крутить ручку настройки приемника. Голос Синатры оборвался на полуфразе: «В семнадцать лет я...» Разряды, треск, обрывки мелодий, какие-то позывные продолжались до тех пор, пока он не нашел, что искал.

Станция передавала популярные ток-шоу, которые Чери уже слышала раньше. Женщина-психолог давала советы позвонившим в студию радиослушателям.

Но Чери было не до нее. Она уставилась на купюру, лежавшую на ее ночном столике. Купюра была меченой. Глаза Бенджамина Франклина были замазаны черным, словно он, как и человек, сидящий рядом на стуле, пытался скрыть свою личность.