Анна Яковлева - Медовый заговор

Предложение вызвало у Ивоны улыбку. Если кому и нужно было растрясти жирок, так это самой Капе. У Ивоны не было ни грамма лишнего, а злые языки вообще называли ее «вешалкой», «доской» и «глистой».

Погода стояла дождливая. Столовая находилась в другом здании, идти приходилось через лес. Кроссовки и без того были мокрыми, и Ивона пробовала уклониться, но не преуспела.

– Пока дождя нет, пойдем, ну Ивка, ну чего ты как неродная, – нудела Капа, и Ивона покорилась: Капитолине было легче уступить, чем отказать.

Дойдя до озера, подруги подстелили пакеты и устроились на скамейке. Ивона слушала резкие крики чаек и по большей части молчала.

Капитолина кормила уток и по обыкновению вещала:

– Когда-то это был санаторий авиации, летчики поправляли здесь здоровье. Авиабаза недалеко отсюда была. Отец с мамой в этом санатории и познакомились. Потом авиация развалилась,

санаторий бросили, и если б Соломончик не подсуетился, уже бы руины остались. Все здесь на Соломончике держится. Соломончик – это директор, – просветила подругу Капа, отламывая от булки и

бросая куски в озеро. – Кстати, он вдовец, но дедок еще крепкий. Лет на пять хватит. А может, и дольше. Может, замуж за него пойти?

– А что, ты уже развелась с Ефимкиным?

Дмитрий Ефимкин был участковым и по совместительству мужем Капитолины. Они познакомились, когда у Капы украли сумку с удостоверением ТРК. В звании героя и спасителя участковый Ефимкин пребывал недолго – его быстро повысили до звания мужа.

Апологет патриархальных ценностей, Дмитрий принципиально не желал снимать угол, утверждал, что жена должна уживаться с его родителями. Аргументы, которые он приводил в пользу совместного проживания, выглядели весьма убедительно. «На какие шиши мы будем снимать жилье?», – задавал он здравый вопрос.

Капитолина не обладала здравомыслием мужа и не заглядывала так далеко. Она хотела быть женой и хозяйкой, но не желала быть невесткой. Не без оснований Капа считала, что свекровь подогревает ревность и недоверие единственного сына к жене, потому как сама не без греха. Известная истина: вор всех подозревает в воровстве, обманщику всюду мерещится ложь, а блуднице… Словом, отдельная жилплощадь Капитолине нужна была немедленно.

– Давай возьмем ипотеку,– умоляла она мужа.

– А ипотеку из каких шишей платить будем? – Отказы Ефимкина не отличались изобретательностью, так же как бегство Капитолины от мужа – оригинальностью.

В результате Ефимкин был низвергнут с высот с уничижительным ярлыком «бывший». Правда, расторгнуть брак Капитолина не спешила.

Капа легкомысленно пожала плечами:

– Вот как раз и подам на развод.

Стук каблуков по асфальту заставил Капу умолкнуть.

Прикрываясь зонтом, мимо неслась настоящая матрона, персонаж с наивного купеческого портрета: «бровьми союзна, губами чермлена, телом изобильна». Вся в сборках, воланах и рюшах. Старорежимная стрижка «под пуделя» на вьющихся волосах завершала образ.

Капитолина растянула рот в сладкой улыбке:

– Здравствуйте, Александра Даниловна!

– Капитолина, с приездом! Спешу, извини! – не останавливаясь, прокричала матрона. Сборки, воланы и рюши реяли, как флаги на празднике.

Ивона кивнула Александре и задержала взгляд на лице.

В первом приближении румяна оказались искусственными, но в целом Александра Даниловна источала здоровье и довольно легко несла свои килограммы.

– Это заместитель Соломончика, – просуфлировала подруга, когда зонт и рюши с воланами скрылись за елями.

– Она что, у грумера стрижется?

– Не знаю, у кого она стрижется, но Александра Даниловна тетка умная.

– Приберет к рукам она твоего Соломончика.

– Сейчас! – Капитолина и посмотрела покровительственным взглядом. Прозрачные серо-голубые глаза цветом напоминали склянку с водой в пасмурный день.

– Александра Даниловна у нас занята. У нее любовник есть. Между прочим, диетолог. У него своя клиника, «Древо жизни» называется.

– Что-то здесь не так, – поразмыслив, изрекла Ивона.

– Ты о чем?

– Ты не находишь странным, что у диетолога такая любовница? – поделилась сомнением Ивона.

Капа состроила гримасу:

– Может, ему худышки надоели в клинике, захотелось разнообразия! Может, он украинский хлопец, ему нужно, чтоб «бэрэшь в руки, маешь вещь».

Продолжать полемику Ивоне было лень. Она замерзла, губы у нее одеревенели, и хотелось только одного – поскорее попасть в номер.

Ивона зябко поежилась.