Нина Парфёнова - Возьми, если сможешь

На кладбище стояла молча, глядя в заострившиеся черты лица Ильи, вокруг шептались, шипели: «Вот, и не плачет совсем, то ли деревянная, то ли железная». А она смотрела на него и думала: «Ну что же, Илья, ты свой выбор сделал. Теперь ты останешься здесь навсегда».

На следующий день после похорон и поминок она рано утром пришла на работу, написала заявление об увольнении, оставила его вместе с запасным комплектом ключей от дома у Веры на столе, зашла домой, отключила воду, электричество, закрыла дверь и калитку. У ворот её уже ждало такси, вызванное из райцентра.

Она почти не смотрела по сторонам, эту дорогу знала наизусть. Только вперёд, на встающее над горами красное солнце. Снег искрился мирриадами бриллиантовых брызг… Водитель молчал, за что Лена была ему очень благодарна. Через час он высадил её на вокзале в райцентре, а ещё через сутки она щёлкнула застёжкой привязного ремня под слова стюардессы: «Наш самолёт совершает рейс до Северореченска, время в пути три часа пять минут».

Конец декабря выдался холодным, ветреным и снежным. Город утопал в сугробах, порой намертво застревая в дорожных пробках. Дорожная техника чистила снег круглосуточно, перекрывая улицы в самый неудобный момент, чем вызывала раздражение автомобилистов и изнемогающих пассажиров общественного транспорта. Лерка старалась далеко от дома не уходить, гуляла с Лизой в сквере, работала дома. В один из дней из редакции прислали целую подборку материалов, Лерка с радостью увидела, наконец, статью с подписью Елены Свистуновой. Статья повествовала, конечно, о рыбозаводе. Лерка внимательно вчитывалась в текст, редактировать подругу почти не требовалось, но, хорошо зная её, искала в тексте чуть ли не зашифрованное послание. Оно было. Там происходили незначительные на первый взгляд события, которые можно было трактовать, как преддверие серьёзных потрясений. Осторожно высказывались о назревших переменах чиновники, жаловались на проблемы сотрудники завода. Ну-ну… Лерка давно рассказала Володе обо всём, что узнала. Он с тех пор не звонил и не появлялся.

Елисеев тоже целыми днями где-то пропадал, возвращался поздно, серый от усталости, вяло ужинал, на вопросы не отвечал, пять минут общался с дочерью и падал спать.

Лерка съездила в один из любимых магазинов, купила платье. Не хватало рядом Свистуновой, она бы посоветовала, раскритиковала неудачный выбор и заставила бы выбрать то самое, правильное. Лерка долго ходила по магазину, снимала с вешалок наряды, прямо с плечиками прикидывала на себя, вздыхала, разочарованно возвращала обратно и опять шла по залу. Вдруг взгляд зацепился за что-то необычное. Серебристо-фиолетовое, шуршащее почти невидимыми пайетками, с вырезом-лодочкой, рукавами в три четверти, слегка заниженной талией и довольно широкой мягкой юбкой. Оно напоминало силуэты пятидесятых-шестидесятых годов, от него веяло почти забытой женственностью, нежностью и… фильмом «Римские каникулы». Это было то, что надо для встречи Нового года!

Утром двадцать девятого декабря Сергей за завтраком сказал, не выражая никаких эмоций:

– Новый год встречаем в ресторане, «Витлор» приглашает. Форма одежды парадная.

– Замечательно! Я уже и платье купила! Тебе понравится…

Лерка подошла к нему сзади, губами прижалась к затылку, обняла за шею.

– Серёжа, может, ты сегодня никуда не пойдёшь? Посмотрись в зеркало, уставший, на тебе же лица нет, ты не просто серый, ты уже серо-зелёный. Оно того стоит? Лиза каждый день спрашивает, где ты, она тебя ни утром, ни вечером не видит, только спящим, называется, папа на три недели приехал…

Он слегка напрягся, а потом развернулся, уткнулся лицом ей в живот.

– Лерочка, да, устал я, очень устал, но дело делать надо, навалилось работы столько срочной, её нужно до Нового года переделать. Сама понимаешь, все власти и деньги здесь, поэтому решать многие вопросы надо здесь и сейчас!

Она улыбнулась и погладила его по волосам, присела на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Я давно твоих глаз так близко не видел.

Он смотрел на неё, приблизив её лицо к себе, потом обнял и долго не отпускал. Лерка замерла, чувствуя его тепло, чего так давно не случалось, слишком он был занят какой-то своей, отличной от их общей, жизнью. Казалось, время тянется долго-долго, но тут в кухню влетела Лиза, громко топая и крича:

– Ура!!!!!! Папа!!!!!!!!! Дома!!!!

Сергей отпустил Лерку и поднялся, подхватил дочь на руки. Выражение его лица стало другим – беззащитно-мягким. А Лерка присела на стул, наслаждалась, глядя на эту парочку, такая щемящая нежность и любовь исходили от них.