Нонна Ананиева - Лекарство от Африки

– А что, Рерихи были знакомы с Лаховским? – спросил он у полупрозрачной женщины.

– Конечно. Он был очень заметной фигурой, другом Теслы. Рерихов тоже интересовала психическая энергия.

Гоша поспешно закрыл рот.

После инъекции он направился в кафе за соком и новостями.

Вступив на сакральную территорию, он облюбовал себе зелененькое креслице, стоявшее спиной к стене и недалеко от экрана. Усевшись, выбрал грейпфрутовый сок и свекольные чипсы с перцем. Лены видно не было. У стойки сидел новенький, кажется, Анатолий, беседовал со Стасиком. Гоше показалось, что они говорили на суахили. Суахили это был или нет, Гоша, конечно, не мог утверждать, так как все африканские языки у него были в разделе суахили. Новенький говорил довольно бегло, и Стасик торчал от удовольствия. Периодически они хохотали.

– Стас, ты что, брата нашел? – не выдержал Гоша.

– Представляешь, Анатолий был в Гитеге! Это почти что как встретить кенийца, приехавшего из Улан-Удэ! Прикол! – Стасик родился и вырос в Москве, так что русский был его родным языком. Когда он был маленьким, отец брал его собой в Африку к бабушке и теткам. Мать Стасика редко туда ездила. По паспорту отец был кенийцем, а на самом деле он был из Бурунди. Во время кровавых событий 1972 года семья отца, как и другие успевшие покинуть страну тутси, укрылась в Руанде, а потом переправилась в Кению. Деда Стасика убили еще за два года до этого. Мытарствам их не было предела, и вдруг красавица мать отца встречает Сильвестра, ветеринара, работника Кенийского национального парка «Амбосели». Он женится на ней, судьба делает крутой поворот, и все они получают кенийские паспорта. Бурундийские женщины славятся своей утонченной красотой и трудолюбием. Стас ездил в Найроби, пока бабушка была жива. Она научила его говорить на суахили, рассказывала истории о своем детстве, и красотах изумрудных гор, и голубой дымке озера Танганьика. Мальчишкой он мечтал попасть в Бурунди, стать героем страны его предков и принести какую-нибудь ощутимую пользу своей маленькой исторической родине, но отец его туда никогда не брал. Русская мама последнее время не очень ладила с ним, и он все чаще бывал в отъезде. Стасик не вмешивался в их отношения. Ему остался год, и он тоже станет ветеринаром, как спаситель Сильвестр.

– Привет, Гоша! – обернулся Анатолий. Он был в трениках после фитнеса. Высокий, мускулистый, поджарый, с серыми стальными глазами и слишком широкой улыбкой. На вид ему можно было дать лет тридцать пять или тридцать семь.

– Ты был в прекрасной Бурунди, я правильно понял? – спросил Гоша.

– Ну да. У меня там кое-какие дела.

– Ну и как? Красивая страна?

– Восточная Африка вся красивая: манящая, таинственная, ожидающая…

– Это она меня ждет, я знаю, – вставил Стас.

– Она много кого ждет, – многозначительно продолжил Анатолий.

– Может, и меня ждет, кто знает. Я бы там поснимал… Там не опасно сейчас? – Гоше стало интересно.

– Уже нет. Гражданская война закончилась в 2005 году. Но ездить там лучше на джипах, да и охрана не помешает.

– Стас, твои родственники хуту или тутси? – спросил Гоша.

– Что за люди! – покачал головой Стас. – Ты не совсем уверен, как называется столица этой страны, но тебе очень нужно знать, тутси я или нет. А какая разница? Вот скажи мне? Какая тебе, хрен, разница, тутси я или хуту, Рабинович я или Глущенко? Я вообще россиянин, если на то пошло. Отвали!

– Ты что, дурной? Да мне твоя Бурунди в сто раз интереснее Франции. Я, может, давно хочу туда попасть. На бурундиек посмотреть опять же.

– В Бурунди, например, живет самый старый и самый большой крокодил в мире. Его глаз размером с колесо от «жигулей», – подхватил Анатолий.

– Почему обязательно от «жигулей»? – Гоше колеса от «жигулей» пока еще были небезразличны.

– Кстати, помнишь, Марк, кажется, говорил, что акулы и крокодилы живут вечно, – сказал Стас. – У них все-время восстанавливаются теломеры на концах ДНК или что-то вроде этого.

– Лет двести он, говорят, уже живет.

– Представляете себе: живет и все время растет. Был такой фильм про анаконду, которая пожирала красные орхидеи. Эти орхидеи вырабатывали какой-то фермент, вещество какое-то, с помощью которого клетки не прекращали делиться. И эти анаконды росли себе до размеров станции метро и глотали всё подряд. Фармацевты, ясное дело, снарядили экспедицию за этими орхидеями, но алчность некоторых ее участников погубила дело, – рассказал Стас.

– Его кто только не ловил, этого крокодайла, и каких только фильмов про него не снимали. И баранов ему в капканы подсовывали, и клетки ему какие-то электрические привозили, а он не ловится, – продолжал развивать тему Анатолий.