Катерина Райдер - Исцели меня. Часть третья

– И не скрываю этого.

– А Блэку? – тут же парировал он, понизив голос до дребезжания связок. – Почему ты безоговорочно веришь Адаму? Ведь, по правде сказать, мы мало чем отличаемся друг от друга.

– У меня другое мнение на сей счёт, – всё так же бесстрастно ответила я.

– Кейтлин, не разочаровывай меня… Самообман вещь коварная. Лучше взгляни фактам в лицо: мы оба чертовски привлекательны, оба имеем за спиной тёмное прошлое, оба бессмертны и питаем слабость к «особому сорту вина». Так почему лишь ко мне ты относишься предвзято? Чем я заслужил сию несправедливость?

– С чего ты взял, будто я предвзята?

– О, об этом весьма красноречиво говорят твои тёмные очи, ma chère. Когда живёшь не первую человеческую жизнь, читать людей становится так же просто, как рекламные слоганы на билбордах.

– И как много ты уже успел прочесть в моих глазах? – с вызовом бросила я.

– Достаточно, дабы воспылать к тебе новым интересом, – нахально поддел француз-обольститель, двинувшись в мою сторону.

Наверняка он думал, что испытывающий взгляд и бесстыдное прикосновение к шрамам от клыков Адама, заставят меня чувствовать себя уязвимой, смущённой, но я даже не шелохнулась, глядя прямо и решительно. Хотя, стоит признаться, адреналин в крови всё же подскочил.

– Чего ты добиваешься, Мишель? – после непродолжительной паузы, спросила я.

– Понять, что именно тобой движет, – угрожающе щёлкнул зубами вампир прямо перед моим носом. – Я бессмертный, но подставляться не намерен. То же касается и Адама. Между нами случалось всякое, но он по-прежнему мой лучший друг. Прости, mon amour, знаю, у вас любовь и всё такое, но я не позволю Блэку рисковать своей жизнью, если ты собираешься использовать нас в качестве живого щита.

Я опешила, ведь меньше всего на свете ожидала, что Дэ Шанель станет переживать за безопасность Адама. В прошлый раз они едва могли находиться в одной комнате, по крайней мере, Блэк вёл себя именно так. Однако в данную минуту Мишель был абсолютно серьёзен и искренен. Я видела это, чувствовала. Он не лгал и не притворствовал.

– Думаешь, я могу подставить собственного парня?

– Думаю, что в раю настали тёмные времена…

Моя бровь вопросительно изогнулась, вампир незамедлительно пояснил:

– Две спальни… Что бы это могло означать?..

– Хм, дай-ка подумать… – надменно прыснула я. – Что тебя это совершенно не касается?

Мишель расплылся в до противного сладкой улыбке и, скрестив руки на груди, сделал шаг назад, восстанавливая моё личное пространство. А затем его взгляд стал острым, опасным и отчасти презрительным.

– Злишься. Значит, тема больная. Что же, в душу лезть не стану, но предупреждаю, ты можешь на меня рассчитывать лишь до тех пор, пока вы с Адамом по одну сторону. Придашь нас, и я с удовольствием опустошу твоё смертное тело от крови, – и после этих слов моя, казалось бы, непоколебимая антипатия к вампиру внезапно полностью улетучилась, растаяла точно снег, случайно выпавший в начале октября.

Его абсолютная честность покоряла. Я так устала от нескончаемой лжи и недомолвок, что услышав правду, даже столь жестокую, испытала облегчение и благодарность, чего уже давно не случалось.

– Согласна, – не задумываясь, кивнула я, протягивая французу руку. – И обещаю, если подобное случится, перед «казнью» прикончу бутылочку «Колейта».

Мишель удивлённо вскинул бровь, но акцентировать внимание на упоминании портвейна не стал, молча склонил голову, охотно принимая рукопожатие.

– Что между вами произошло? – спросила я, не отпуская его руки.

– Разве Адам не рассказывал? – оскорблённо хмыкнул бессмертный и тут же самостоятельно ответил на вопрос. – Конечно же, нет. Но знаешь, думаю, будет правильнее, если твоим рассказчиком станет именно Блэк. Я заинтересованное лицо, могу исказить некоторые факты.

– Переживаешь, что моё отношение к тебе станет ещё хуже? – иронично усмехнулся я.

– Вовсе нет, ведь в этой истории не я главный злодей, – загадочно улыбнулся вампир, стремительно меняя тему. – А зачем ты пришла в галерею?

В этот момент я осознала, что всё ещё держу француза за руку и это не доставляет дискомфорта, напротив, мне спокойно, уютно, от того я и разорвала прикосновение немедленно – слишком стремительно менялись мои чувства к мужчине напротив.

– Хотела посмотреть картины. Зачем ты их рисуешь?..

– Оу, ma chère, это долгая и грустная история моего становления как вампира, явно не для вечера нашего воссоединения. Кстати, Адам вернулся, слышу, как грохочет его колымага у ворот. Так что беги-ка ты к себе в комнату, а то наша рок-звезда снова набросится на меня с беспочвенными обвинениями.