Катерина Райдер - Алые небеса

И я довольно улыбаюсь, кому не понравится, когда красивая девушка смотрит на тебя с неподдельным восторгом? Но распухшая под рёбрами гордость быстро сходит на нет, потому что следом за извинениями на меня обрушивается огромный поток заморской речи, из которого даже я, человек знающий английский почти в совершенстве, не в состоянии выудить суть.

– Я так рада, что наехала на вас! Ой, ну то есть не поймите неправильно, я не хотела сделать больно, но вы мне очень нужны! Это такой ужас. Понимаете, мой рейс сперва задержали. Потом мы совершили вынужденную посадку в какой-то богом забытой дыре, откуда невозможно было улететь чем-то еще. Перелет сожрал кучу незапланированного времен, а мне срочно нужно в «Пак-Индастриал», – и ещё целая куча совершенно не нужной мне информации о топографическом кретинизме, сдохшем телефоне, отсутствии времени на переодевание.

Вот же… И зачем я только козырнул своим английским? Дурацкая черта характера – если в чём-то лучше, не тушуйся, продемонстрируй, слови признание и уважение, насладись своим превосходством, – от которой я никак не могу избавиться, несмотря на то, что стиль моей жизни обязывает быть тише воды, ниже травы.

– Ес, ес, ес, офкоз, – ритмично киваю, периодически вставляя короткие фразы. – Понимаю. Ничего страшного. Вы уже извинились. Вот это неприятность. А я-то думал, у меня сложное утро. Вы местную сим-карту не пробовали? СТОП! ЧТО? Что вы сказали? Повторите! Куда вам нужно?

Резко выбрасываю вперёд раскрытую ладонь, призывая девицу умолкнуть хотя бы на секунду. От её тарахтения начинает стрелять в висках, но истинной причиной мгновенной смены моего настроение является «заветное» слово – «Пак-Индастриал». Однако экзотическая птица-говорун и не думает закрывать свой напомазанный яркой помадой клюв. Кажется, в данном случае, совершенно неважно на каком языке говорит её собеседник, дамочка просто не умеет слушать!

– Эй-эй-эй, притормози! – предпринимаю ещё одну попытку, хватаю американку за плечи, нависая над ней тенью.

Боже! Она, и правда, в панике: зрачки расширены, словно этот маленький, острый носик, только что втянул в себя дорожки по четыре кокоса. Но, хвала Будде, туристка, наконец, находит суть проблемы, среди наболтанного, и сама того не ведая отвечает на ранее заданный мною вопрос.

– Вы случайно не подскажите, как пройти к «Пак-Индастриал»? – выдыхает она так буднично, будто, блин, время уточняет.

Хотя девица-то не в курсе, что корпорация Пака, как и вся его семейка, мой личный триггер. И всё же, вопреки рационализму, скрыть эмоции не удаётся – брови негодующе встречаются над переносицей, взгляд становится колючим, однако, совсем ненадолго.

– Ах, «Пак-Индастриал», – немедля отнимаю руки от угловатых плеч, замечая озадаченность девушки, и отступаю на шаг, сопровождая слова примирительной улыбкой.

Но не успеваю даже выдохнуть, как в меня врезается какой-то придурок, а брюнетка чудом избегает столкновения с мимо проходящим доставщиком еды.

Внутри всё вспыхивает с новой силой, но вида не подаю, просто решаю воспользоваться своим же советом: хватаю чемодан иностранки левой рукой, её запястье – правой и, скомандовав не терпящее возражений: «Лец гоу!», увожу девушку с перехода.

Основная часть офисного муравейника остаётся позади. Смотрю на часы, пытаясь прикинуть, сколько у меня форы до встречи. 8:45. Чёрт, время поджимает! Некогда возиться с этой «заблудшей»!

Оборачиваюсь, заглядываю в растерянные оленьи глаза, и медленно, внятно объясняю:

– Послушайте, мисс, мне жаль, что ваш день не задался, но я тоже спешу и… опаздываю. Однако позвольте дать небольшой совет. Вон там вход в метро, – указываю на спуск под землю, всего в двадцати метрах от нас, – в зоне касс есть камеры хранения, аппарат принимает не только воны, но и доллары, правда иногда сдачу не выдаёт. Оставьте чемодан там, а то в «Пак-Индастриал» ещё примут за террористку. Теперь, смотрите туда, вон прямо сквозь аллею. Видите в конце кафе? А за ним виднеется стеклянное здание с пикой, так? Это и есть «Пак-Индастриал», тут пять минут идти. Надеюсь, вы успеете, и всё обойдётся. Простите, а теперь я вынужден бежать.

Кланяюсь корпусом, в последний раз окидываю девушку оценивающим взглядом, пытаясь понять: всё ли она уяснила, и прощаюсь на корейском:

– Аннёнъи кйесеё 1 , – после чего стремглав мчу по той самой алее навстречу своей мечте. Ха! Мести!

Всю дорогу до офиса компании под рёбрами что-то неприятно барахтается. Надеюсь, девица, даже не зная языка, разберется, куда пихать банкноты в автомате. В конце концов, судя по бирке на её чемодане, она американка, а янки только и умеют, что совать всем подряд своё никому не всравшееся мнение.