Олег Рой - Три цвета любви

Однажды, выйдя из воды, Леля увидела, что на ноге у нее висит жуткий черный червяк. Сперва она даже не испугалась, думала, это приставшая водоросль, но черное туловище зашевелилось и как будто задергалось. И тут Леля вспомнила, как девчонки рассказывали про то, что в речке водятся пиявки: «Страшные, могут до смерти всю кровь высосать!» Дрожа от ужаса, она вернулась на песчаный пятачок, где Таня уже выгоняла из воды купальщиков — пора было уступать место следующему отряду.

Когда Леля показала ей свою ногу, Таня даже ругаться не стала — бегала вокруг, как заполошная курица, то восклицая про медпункт, то вскрикивая: «Мне же практику не зачтут».

Мишка покосился на вожатку, приотвернулся, копаясь в одном из своих бесчисленных карманов. Когда — почти тут же — он опять повернулся, в его пальцах дымилась сигарета! Мишка еще и попыхал ею (прямо при вожатке!), так что уголек на кончике засветился ярко-ярко, хоть и солнце вовсю палило. Мишка опустился рядом с Лелей на колени и прижал этот уголек к черному, мерзко пульсирующему тельцу. Пиявка отвалилась почти сразу, оставив на месте укуса небольшую ранку.

— Скажешь, веткой ткнула, пусть Тамарка йодом, что ли, помажет.

И посмотрел на Таню — открыто, спокойно: ну да, у меня сигареты в кармане, и что ты теперь сделаешь, директору пожалуешься?

Таня, разумеется, никому жаловаться не стала, наоборот, начала глядеть на Мишку как на спасителя.

Про Лелю и говорить нечего.

Жил Мишка в другом районе, так что после лагеря она его больше никогда не видела. Поначалу еще высматривала на улицах — когда мамуля возила ее в бассейн и «на музыку». А потом в их классе появился новичок. Чемпион города по шахматам (в своей возрастной группе, конечно)! Когда он сидел за доской (не обязательно против кого-то, он часто разбирал сам с собой какие-то специальные задачи), у него становилось такое лицо… Точно как у Мишки, когда он что-то чинил или когда спасал Лелю от пиявки. Которую, как известно, оторвать невозможно — или ждать пока насосется и сама отвалится, или вот так, прижиганием…

Гибальскую, конечно, сигаретой не прижжешь. Но терпеть ее присутствие — невыносимо. Проще сразу уйти. Только это обидно, уходить от предстоящего удовольствия из-за какой-то назойливой дуры. Придется импровизировать.

— Приве-ет! — еще более сладким голосом пропела Леля, прикладываясь с Нелькой щечками: типа «почеломкались». Передернулась: тьфу, гадость! — Как-то непривычно тебя без спутника видеть. — Слово «эскорт» просилось на язык, но Леля сдержалась, сохраняя сладкий до приторности тон.

— Ну не все же мне при ком-то, могу и одна, я девушка самостоятельная…

Гибальская развела руками — мол, и так бывает, но быстрый зыркающий взгляд куда-то в левый угол ресторанного зала ее выдал. Ясно, нынешний «мальчик» дожидается свою даму за столиком. Девушка, надо же! Драная кошка!

— Так перебирайся к нам, — гостеприимно предложила Леля. Ее тошнило от отвращения, но нужно было доиграть. — Скоро телевизионщики подъедут, я им интервью обещала. Они и с тобой поговорят. Помелькаешь на экране, чем плохо? Тем более в таком месте…

— Ой, да я бы с радостью! — всплеснула руками Нелька, однако взгляд ее сделался испуганным. — Но мне еще надо… ай, не важно, я уже почти опаздываю.

Логики в этом заявлении не наблюдалось вовсе: вроде только что в ресторан явилась и уже «опаздываю». Собственно, до этого Леле не было никакого дела, главное — Гибальская действительно сбежала! Леля даже слегка загордилась: вон как ловко с Нелькой расправилась, ай да я! Интересно, ее «мальчик» тут останется или догонять свою даму кинется?

Леля покосилась в тот угол, куда зыркала Нелька. Подходящего «мальчика» не углядела, но за столиком, полускрытым одной из свисающих с потолка сетей, заметила знакомый профиль. Господин адвокат! Игорь, как бишь его, Анатольевич! Ему-то тут что понадобилось? Впрочем, почему бы преуспевающему адвокату не пообедать в модном ресторане? Может, даму ждет, может, на деловые переговоры явился. Ай, ладно! Это не Нелька, он навязываться не станет.

— Чего она так резко испарилась? — живо поинтересовался Алик, насмешливо наблюдавший за «изгнанием» Гибальской. — Такие обычно обожают всевозможный пиар, а тут — дармовое интервью, да еще и телевизионное.

Леля, засмеявшись, объяснила:

— Супруг у нее… своеобразный, знаешь ли. Из бывших «братков». На женины похождения смотрит, как ни странно, сквозь пальцы, никто понять не может, почему он ее до сих пор не приструнил.