Дарья Сойфер - Исключение

Пока Лида писала, все молчали.

— Вряд ли у тебя теперь будет недостаток в деньгах, — не вытерпела Вернер, когда Лида поставила под заявлением свою подпись.

— Вряд ли тебе вообще надо будет работать, — добавила Катя. — Может, он тебя к себе заберет, чтобы ребенок был рядом.

— Ага, а может, еще и женится, — ехидно сказала Лида. — Вы, девчата, не обижайтесь, но это не ваше дело.

— Да какие обиды! И потом, — Рита задумчиво намотала локон волос на палец, — ты всегда можешь пойти на телевидение или в журнал, лучше даже американский. Они неплохие деньги заплатят за откровения.

— Фу, Рита! Даже думать об этом не собираюсь! Грязь какая.

— Грязь, не грязь, а деньги хорошие. Где ты теперь найдешь работу по специальности?

— Ладно, достаточно, — Лида встала, перекинула сумочку через плечо, взяла заявление и пакет. — Спасибо вам на добром слове, конечно, но я не готова ко всему этому. Успехов в работе и всего хорошего.

— Да чего ты сразу! Мы не хотели тебя обидеть.

— Звони, может, как-нибудь встретимся, выпьем кофе…

— Ага.

Лида кивнула, окинула взглядом помещение, в котором провела не один месяц, и вышла.

После оформления документов Лида пошла в первое попавшееся кафе, которых в модной высотке было пруд пруди. Она заказала зеленый чай и свежий салат, устроилась в плетеное кресло и достала телефон. Ей надо было срочно написать Андерсу, что она не виновата. Да, она еще не успела подписать бумагу о неразглашении, но ей было важна не юридическая сторона, а то, что он подумает о ней. Надо было удалить письмо из своего компьютера, женский коллектив — тот еще гадюшник! К тому же она сама приходила к Олесе, чтобы узнать, как выйти на Норберга.

Лида открыла в телефоне скайп, не ожидая увидеть Андерса в сети. В Лос-Анджелесе день еще не наступил. Но напротив его псевдонима горела зеленая точка.

— Андерс, привет!

Ты здесь?

Нужно поговорить.

— Привет, Лидия. Что-то случилось?

— Да. Ты читал газеты?

— Нет. Здесь ночь, у меня ночные съемки.

— Я мешаю?

— У меня перерыв. Что случилось?

— Пресса обо всем узнала. О тебе и мне.

Кто-то на работе влез в мой компьютер. Сегодня вышла газета со статьей о том, что я беременна от тебя.

Потом несколько новостных сайтов скопировали информацию. Я не успела проверить американские издания.

Андерс?

— Это плохо. Они назвали твое имя?

— Да!

Они даже напечатали мою фотографию.

Но я этого не делала, Андерс!

Мне это не нужно!

— Я верю. Тебе кто-нибудь звонил или писал? Ты можешь не давать комментарии?

— Да, конечно! Я не собиралась!

— Я тебя не виню. Я же не прислал тебе соглашение о неразглашении.

—  Дело не в этом.

Я все равно бы так не поступила.

К тому же меня уволили.

— За что? Беременных нельзя уволить.

—  За скандал.

В России можно уволить кого угодно.

— Подай в суд, если хочешь. В Америке журналы готовы доплачивать за скандал. Это называется «черный пиар». Я думал, ты знаешь.

—  Я слышала о таком.

Но наш шеф дорожит репутацией.

И я не подам в суд.

— Хорошо. Я поговорю с адвокатом.

— Это очень плохо для тебя?

— Что? Скандал в прессе? Я не люблю выставлять личную жизнь напоказ. И мне это неприятно.

— Прости, Андерс. Это моя вина.

— Ты не виновата.

—  Это было глупо. Писать тебе. И надо было удалить письмо.

— Ты ничего не можешь изменить теперь. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. С учетом обстоятельств.

— Я хотел тебе написать. Мой юрист нашел международную компанию, которая занимается ДНК-тестами. У них есть филиал в Москве. Они берут анализ крови матери и отца. Это безопасно для ребенка. Тест можно делать после 9 недель.

—  У меня 7 недель.

Я сдам, когда будет нужно.

— Для теста необходимо присутствие нас обоих. Но я смогу прилететь в Москву только через месяц.

— ОК.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Например?

— Деньги?

—  Нет.

Я уже говорила, что ничего не вымогаю.

— Я помню. Но тебя уволили.

— Я найду работу.

Все ОК, Андерс.

— ОК. Извини, мне нужно идти.

— Пока.

Зеленая точка погасла вместе с надеждой Лиды на хоть какое-то тепло в отношениях с Норбергом. Она сама не знала, чего ждала от него. Поддержки хотелось, но Лида привыкла к одиночеству. В школе ее дразнили, друзей детства не нашлось. В институте она выбивалась из сил, совмещая учебу и подработки, а на работе… На работе были коллеги вроде Олеси Кузнецовой. Сокурсники, коллеги, знакомые, и ни одного друга. Единственные теплые воспоминания сохранились у Лиды о баскетбольной команде. Но капитан команды, лучшая подруга Лиды Аня Исаева, давно эмигрировала в Штаты, — там в женском баскетболе можно было сделать неплохую карьеру. Они переписывались, изредка созванивались, еще реже встречались, когда Аня приезжала в Москву к родителям на рождественские и летние каникулы. Последний раз Лида видела подругу перед Новым годом и с тех пор не сообщала ни о ребенке, ни даже о разрыве с Виталиком.