Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде

Как бы ручкой помахал в безразмерное, насторожившееся пространство: «Ребята, я свой!»

Пространство благосклонно кивнуло, и Голуб, протараторив еще, как не покладая рук и не смыкая глаз будет он биться за благосостояние приамурцев, начал с бешеной скоростью выдавать на-гора перечень конкретных мер, коими он намеревался обеспечить вышеназванное благосостояние. Строительство того-то и сего-то гарантирует новые рабочие места. Договоры с японцами, китайцами и, конечно, американцами, заключенные на региональном уровне, дадут приток в местный бюджет капиталов, свободных от поборов Центра, а потому все зарплаты, пенсии, пособия и т. д. и т. п. будут выплачены еще до конца года (Георгий знал, что они уже выплачиваются, и на всех углах Голубу поют по этому поводу хвалы).

Однако упаси боже уловить в словечке насчет Центра хотя бы легкое дуновение сепаратизма! Новый губернатор насмерть будет стоять, но не отдаст «япошкам» ни пяди Южного Сахалина и Курил, а «китаезам» – левого берега Амура. А чтобы пресечь все разговоры о ненужности этих территорий разбитой политическим параличом России, Голуб намерен резко увеличить добычу нефти и газа на Сахалине, особенно на шельфе. Нет, не корысти сиюминутной ради – токмо во имя грядущих поколений приамурцев. Умные янки, кстати сказать, давным-давно поступают именно так: собственных запасов «черного золота» не трогают, зато покупают столько, что хватает и на сегодняшние надобности, и на закачку в выработанные шахты – тоже для грядущих поколений, какое совпадение! Подобных же естественных резервуаров в Приамурье, ежели поискать, можно, конечно, найти немало, однако почему бы не пойти дальше и не нарыть новых? На Нижнем Амуре, скажем, где испокон веков полно подземных пещер в горах северного Сихотэ-Алиня… И поскольку паромной переправе Ванино – Холмск и старым портам ввек не справиться с новыми объемами перевозок, необходимо начать реконструкцию порта в Николаевске уже в этом году…

Так. Новая отметочка. Молчаливое пространство, надо полагать, опять кивнуло благосклонно: старайся, мол, новобранец, служи исправно, а мы тебя генералом всенепременно сделаем! Точнее, верховным главкомом. Президентом, стало быть. Только без всяких глупостей вроде титула главы сверхдержавы и обладания знаменитым чемоданчиком со знаменитой кнопочкой. Уж не взыщи, дорогой, но это будет основным условием платы за жизнь . За великолепную жизнь!

Георгий не стал читать дальше – статеечку он успел заучить почти наизусть, а сил воспринимать всякие политические приколы не было. В конце Голуб сообщал о своем намерении быстренько сбегать в район Совгавани – в тамошние пещеры, якобы оттуда мощным потоком хлынет шельфовая нефть. Ну а потом, резво запустив маховик социальных реформ, на что ему потребуется всего лишь неделька-вторая, он съездит – на недельку же! – в некое цивилизованное, маленькое государство, способное поместиться не то в одном сибирском городе, не то вовсе на одной улице, «для участия в разговоре по вопросам всестороннего сотрудничества Приамурской губернии» с европейцами.

«Наши многолетние чаяния обретут новую поддержку, – заканчивал свою речь губернатор Голуб. – Приамурье станет прообразом новой России. Общество всенародного благоденствия, общество равных возможностей – вот наше вполне реальное будущее!»

Под занавес немножко здорового коммунизма. Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой!

Самое смешное, оно же печальное, что в этом упоительном, сладком трепе крылась самая что ни на есть простая, грубая правда. Георгий это знал доподлинно. Голуб, строго говоря, не лгал – он просто упустил кое-какие детали. Не уточнил, для кого распахнет свои двери это самое «светлое завтра».

Для тех, кто останется жив.

Точнее, для тех, кого будет решено оставить в живых.

Георгий устало уронил голову на спинку кресла, смежил веки – и тотчас закипела, заклокотала перед взором бело-черная вода порога Чапо-Олого…

Там-то все и началось. Вернее, там-то он все узнал!

…Плот летел среди «бараньих лбов». Так называются обломки коренных пород Кодарского хребта, обточенные неутомимыми волнами почти до идеальной гладкости, однако не утратившие своей злобной, убойной силы. Вдобавок там и сям из воды торчали острые останцы. «Которая там из них была с зубами – Сцилла или Харибда?» – успел подумать Георгий, расширенными глазами провожая стремительно улетевший назад камень, с которым едва разминулся плот. Да, это столкновение лбов окончилось бы в пользу местных «баранов»…