Дж. П Моннингер - Пойми и прости

Питер улыбнулся. Это была улыбка, понятная лишь ему и Манчи. Не люблю такое.

— Не стоит считать невылупившихся кур, — сказала я.

В этой фразе явно что-то было не так. Я попыталась исправиться, но не смогла вспомнить, как на самом деле нужно говорить.

Питер снова улыбнулся. Джеф немного приподнялся из воды.

— Нужно еще выпить, — сказал он.

— И покурить, — добавил Манчи.

Питер поднялся и потянулся за моей рукой.

У него была эрекция. Он прижал свое достоинство поясом, но это ничего не изменило.

— Готова? — спросил он.

Я не была готова.

— Давай посидим еще немного, — сказала я.

Питер улыбнулся и снова попытался взять меня за руку.

— Ну же, — сказал он.

— Я хочу еще посидеть, — настояла я. — Просто садись рядом. Мы отлично проводим время.

Он повторил жест.

Именно в этот момент его ударила Эми.

Она сделала это настолько быстро и настолько решительно, что шокировала всех.

Лишь секунду назад она плескалась в теплой воде и шутила со щенками, как вдруг вмиг пересекла джакузи и вынырнула из воды, словно большая белая акула, пожирающая тюленя. Она ударила Питера прямо в грудь с такой силой, что он не устоял на ногах и плюхнулся на бортик джакузи.

— НЕ СЕЙЧАС — ЗНАЧИТ НЕ СЕЙЧАС, ТУПИЦА!

Казалось, она прокричала это во всю глотку. Даже когда она замолчала, ее голос все еще звучал эхом в просторном зале. Все вокруг — все до единого — замолчали.

— Ты видела, как мы выходили из бара? — спросила Эми. — Мы с Альфредом. Или я и Альфред? Нет, мы с Альфредом, правильно? Но ты его помнишь? Я закадрила его, такой парень с ужасными длинными пальцами.

— Конечно, я его помню, — сказала Констанция. — Хезер тоже помнит.

Я кивнула. Мы сидели за раскладным столиком на маленькой кухоньке в нашей гостинице. Констанция приготовила салат и макароны с сыром. Мы наконец завязали с алкоголем. Эми пила чай. Все мы были в пижамах. Меня мучило похмелье и чувство, что я полная дура. Передо мной стояла бутылка воды. Рассказ о Питере и «драке» в джакузи напомнил Эми об Альфреде из Амстердама. Она знала кое-что, чего раньше не говорила. Терапия пролила свет на некоторые вещи.

— Во всяком случае, — продолжила она, — мы пошли к нему домой или еще куда-то, остановились посреди пути, и он предложил мне брауни, который был у него с собой. Ну, и этот брауни напрочь меня вырубил. Я никогда в жизни не была настолько обдолбанной. Если прибавить к этому всю выпивку и марихуану… Меня просто убило.

— Думаешь, он подсыпал что-то в брауни? — спросила я.

Она пожала плечами:

— Сложно сказать. Может быть. Но это была мощная фигня. Я к тому же так много съела, потому что… ну, я всегда так делаю. И делала так всю жизнь. Эми может все, ведь это Эми! Ну, вы сами знаете. Это моя чертова самопровозглашенная сущность. Именно с этим мне помогает справиться Табита, мой терапевт. Она говорит, что я не должна стараться быть первой во всем. Это осознание снизошло на меня озарением.

Она отхлебнула свой чай. Сидя в этой дурацкой маленькой кухне, она вся светилась, ее волосы, как всегда, торчали во все стороны, а серо-зеленые глаза внимательно изучали все вокруг.

— Не буду вдаваться в вопиющие подробности, но мы начали то, за чем пришли. Он сказал, что у него есть лодка друга или что-то такое, мы залезли в нее, и как только я решила, что не хочу быть шлюшкой для Альфреда, то вдруг осознала, что просто не могу подняться на ноги. Это все, что я помню. Оставшуюся часть истории вы знаете так же, как и я. Мои вещи пропали. Он хотел меня обобрать. Именно поэтому он терся рядом с нами. Ну, или со мной.

Ее лицо было безразличным. Она задумчиво отхлебнула чай, будто поражаясь тому, что все это случилось с ней, и тому, что теперь и мы все знаем.

— Это должен быть брауни, да? — спросила Констанция спустя какое-то время.

Констанции, конечно же, нужны были настоящие, однозначные причины. Мне показалось, что Эми не верила в подобные ответы. Только не в этом случае.

— Наверное. У него был химический вкус… Но кто знает? Что-то меня вырубило. Скажем, это был Альфред. Но он ничего мне не сделал. Я в этом уверена. Моя одежда была на месте, никаких признаков изнасилования. В этом плане он был джентльменом.

Констанция взяла Эми за руку. Та кивнула.

— Ну же, вы ведь наверняка задавались вопросом, что тогда произошло. Я уверена, что он не надругался надо мной в таком плане. Так бывает. Это произошло со мной. Никаких реальных последствий, не считая психической травмы. Может, это даже к лучшему, ведь только после этого случая я начала задаваться серьезными вопросами. Какого хрена я пошла куда-то с незнакомым парнем, которого встретила час назад, гуляя по городу?