Барбара Майклз: Шаг во тьму

Мег понимала, что не может следовать безупречному примеру бабушки, но, по крайней мере, лицо ее не было мокрым от слез. До сих пор она не проронила ни слезинки. Слишком поспешно все произошло: сначала телефонный звонок, вырвавший ее из какого-то неприятного сна, сразу же забытого, – плохие новости всегда приходят не вовремя; потом торопливые сборы и гонка в аэропорт, необходимость быть сдержанной и полезной перед беспомощней бабушкой. Кажется, сейчас с ней все в порядке, но формальный обряд похорон сузил сферу ее деятельности. Она сделает все правильно, грациозно до тех пор, пока действуют законы приличного поведения. А есть ли рамки приличия, когда вдова остается наедине со своим горем в ночные часы одиночества? Может быть, благородство и законы приличия становятся привычкой, если соблюдать их так долго, как бабушка.

Мег хотела верить, что так оно и есть. Самообладание бабушки беспокоило ее больше, нежели безграничное проявление горя, ведь это было бы естественно. Сама Мег вела себя странно и понимала это. В ней все онемело. Она черпала силы в отстраненности, с которой смотрела на происходящее, как какой-нибудь посторонний журналист. Как благодарна она Джорджу: без него ей бы не справиться. Она искоса взглянула на дядю, сидевшего между нею и бабушкой. В голову ей сразу пришло слово «надежный». Да, он был спокоен и надежен. Словно почувствовав ее взгляд, он повернул голову и улыбнулся ей из-за склоненной головы бабушки. Его глаза покраснели больше, чем глаза бабушки. Джордж Вейкфилд был зятем бабушки, а не родным сыном, о чем не преминули бы упомянуть городские кумушки, все же он был таким же близким, родным и хорошим, как кровные родственники. Он так и не женился снова, даже не взглянул на другую женщину, а ведь прошло уже более двадцати лет…

Мег поняла, что пастор читает молитву, потому, как бабушка склонила голову. Поспешно она пригнула и свою, но не смогла сконцентрировать внимание на словах. Краем глаза она смотрела на руки сидевшего слева мужчины – длинные, ухоженные, загорелые. Где это Клиф успел так загореть в начале лета? И как это скромно сложенные руки создают впечатление того, что их владелец относится с некоторым презрением и усмешкой ко всему происходящему?

Но такое впечатление рождали не руки, просто она хорошо знала Клифа. Она не видела своего двоюродного брата – сына Джорджа от первой жены – много лет, но, только взглянув на него сегодня утром, когда он приехал, сразу же поняла – тот не изменился. Конечно, он изменился внешне: он уже не тот прыщавый, нескладный подросток, с которым она виделась двадцать лет назад; это взрослый мужчина, высокий и жилистый, весь в отца. Его манеры отличались вежливостью и утонченностью. Он был таким же симпатичным, как и отец, – глаза обоих мужчин поражали своей голубизной. Но выражение глаз было как у озорного мальчишки, который все время подшучивал над маленькой Мег, вызывал недовольство целого города, откалывая разные штуки, пока, отчаявшись, отец не отправил его учиться в интернат. В улыбке Клифа не было теплоты в отличие от улыбки Джорджа, чувствовалось лишь ожидание – как будто он надеялся не упустить шанс посмеяться над чьей-нибудь глупостью или оплошностью. Ну нет, ему не удастся посмеяться над ней. Мег теперь тоже взрослая, она не попадется больше на его шутки.

Голос священника задрожал от сдерживаемых эмоций, когда он начал перечислять длинный список добрых дел и благотворительных поступков, совершенных покойным на благо города и его жителей. Мег не удержалась от улыбки. Сам Дэн не только не смог бы сдержать улыбку, он бы расхохотался над ореолом святости, которую пытался создать пастор вокруг его памяти. Ведь он сам заявлял не однажды, что за свою жизнь не совершил лишь одного преступления – не давал взятку, и то потому, что просто не знал, что же это такое. Не отличался он и религиозностью. Уважая бабушку, он держал свои мысли при себе, даже когда узнал, что молодой пастор, которого обожала бабушка, оказался неженатым и собирался оставаться холостым. Со своими же приятелями он не был сдержан: Мег живо вспомнила, как случайно подслушала его высказывание по поводу безбрачного священника: «У мужчины, не проявляющего интерес к восхитительному предмету природы, должна быть зияющая дыра там, где…» На этом интересном месте он вдруг увидел Мэг и закашлялся. «Где же это?» – спросила любознательная внучка. «В мозгу», – пояснил Дэн.

Клиф взял ее под руку и помог встать. Она нахмурилась, а он подчеркнуто подмигнул ей. Он почти не шевелил губами, но Мег ясно услышала: