Инна Метельская-Шереметьева - Аделаида

— Вы… мне… предъявляете претензии? Не кажется ли вам, что это уже переходит все границы?! — Нани попробовала себя удержать в рамках приличия.

— Ой, простите мою подругу… Она иногда не очень верно формулирует мысли. Мы, безусловно, очень признательны вам и за гостеприимство, и за возможность увидеть и сфотографировать обстановку вашей личной виллы. Меня, например, потряс ваш кабинет. Там собраны такие раритеты, такие тома, такая живопись..

Профессор Легран попытался встать между алучущей крови миллиардерши Инессой и госпожой Готлиб. Но мадам Карпинская вынырнула из-за его плеча:

— Ага! И еще у вас очень красивая гардеробная. И такая, знаете, неожиданная. Черепа там разные хранятся… На Хэллоуин, что ли собрались?

«Ну вот и всё! — устало улыбнулась про себя Нани. — Теперь мне нужно будет убить не двоих, а четверых. Впрочем, разве это что-то меняет?»

Аделаида ворвалась в покои матери сияющая, лёгкая, прекрасная. Даже круги под глазами, даже некоторая излишняя бледность удивительно шли к ней, делая её шоколадные глаза и рубиновую шевелюру еще ярче, еще изысканней.

— Мамуля, что произошло? Почему такая спешка? Это из-за тебя или из-за меня?

Нани поспешно затушила сигарету и даже помахала рукой, чтобы развеять клубы сизого дыма, повисшие в гостиной. Если Деля беременна, то вдыхать отраву ей, точно, не стоит:

— Девочка моя, послушай… Сейчас ты отправишься в мою ванную комнату и сделаешь вот этот несложный тест, — Нани движением фокусника извлекла на свет божий две колбочки.

— Мам, ты серьёзно? Это же тест на беременность???

— Совершенно серьёзно. У твоей матери…, то есть, у меня, был сверхранний токсикоз. И я боюсь, очень боюсь, что все твои недомогания и тошнота свидетельствуют о том, что у тебя это наследственное.

— Ты шутишь? — Аделаида засмеялась, но тут же одёрнула себя, покраснела и буквально выхватила тесты из рук матери. — Мамуль, если ТЫ так думаешь, и полоски это подтвердят… Боже! Какое же счастье! Господи, я даже не представляла, что всё может быть так волшебно.

Аделаида стремительно унеслась в ванную, а посеревшая за этот день Нани вышла на веранду, чтобы покурить на свежем воздухе. Она была готова к разговору с дочерью. В любом случае. Через 10 минут на веранду тенью просочилась Дели, и по расширившимся от восторга и ужаса глазам девушки, мадам Готлиб поняла всё:

— Тест положительный? — для проформы уточнила она.

— Да! — выдохнула Аделаида и заплакала. — Мамочка, я так счастлива… Только почему-то ноги подкашиваются. Хотя больше всего на свете мне хочется броситься к Мустафе и обо всём ему рассказать!

— Не торопись, Аделаида. Новость, безусловно, прекрасная, но, боюсь, я тебя сейчас несколько огорчу. Ты бы присела, что ли…

— Огорчишь? Мама, но чем? Сейчас меня может огорчить только две вещи: это твоё и папино здоровье. Всё остальное будет только радовать.

— Видишь ли, девочка моя… Мы с тобой почти совсем не говорили о брачном контракте. А с ним не всё просто. Я не хотела тебя расстраивать, посему не упомянула, что у Мустафы ты будешь уже четвертой женой, а твой ребёнок двадцать каким-то по счёту…

— Что???!!! Мама, ты шутишь? Это, правда, глупый розыгрыш! — Аделаида сжала кулаки, — Я подозревала, что Мустафа тебе кажется таким… кажется таким, что…

— Увы, нет. Нет! — поспешно перебила Нани, — Аделаида, пойми, я была вынуждена подписать этот контракт, ибо на кону была моя и папина репутация. Твой Мустафа нанял шпионов, соглядатаев, ищеек. Они разворошили сто тысяч осиновых гнёзд, перетрясли кучу грязного белья, которого у каждого в жизни предостаточно… Если бы я отказалась от вашей свадьбы, всё это было бы предано огласке. Пойми, дитя, мне казалось, что ты со временем сама разберёшься в личности Мустафы и воспротивишься браку. Но я никак не рассчитывала на такое стремительное развитие событий. И теперь просто не знаю, что делать. Мустафа, как любой араб, никогда не откажется от женщины, которая носит под сердцем его ребенка.

Нани неожиданно расплакалась. Аделаида не видела мать плачущей ни разу в жизни. Девушка прижала руки к горлу и почти прохрипела:

— Мам… Как же так? Ты всерьёз? Как четвёртая жена? Четвёртая?!.. Очередная? А остальные куда делись? Погоди! Какие ищейки? Какое грязное бельё? Бред какой-то! Ты не хочешь нашей свадьбы? Ты НЕ ХОЧЕШЬ нашей свадьбы! Вот и ответ!

В этот момент лазоревое небо острова Пу, которое за последний час хмурилось всё больше, внезапно потемнело совсем, а потом громогласной отрыжкой сотрясло остров, ощерилось перекрестьями молний и ударило не то, что дождём — крупнокалиберным градом. Для Аделаиды и Нани, которые были полностью погружены в свои проблемы, природный катаклизм оказался полным, неожиданным, но каким-то символическим сюрпризом. Фактически, предзнаменованием.