Сьюзан Ховач - Преступление во имя страсти

— Нет, конечно, я не скажу тебе этого, потому что так не считаю! Ради Бога, Рохан, помолчи. Еще слишком рано для подобной чепухи. Слушай, я хочу поговорить с тобой, давай присядем на минуту, прежде чем мы вернемся в дом.

— Хорошо,— охотно согласился Рохан, шагнув к длинному камню и сев на него.— В чем дело? Кэри...

— Забудь на минуту о Дэниэле, ладно? Я хочу поговорить с тобой о Ребекке.

— Правда? Это необходимо? Хорошо, хорошо! Не строй из себя обиженную! Я лишь шутил. Так что насчет Ребекки?

— У нас сейчас состоялась весьма необычная беседа. Она говорила такие фантастические вещи, что я просто потеряла дар речи.

— Например?

— Ну... что у Десимы — мания преследования...

— О Боже!

— ...что она психически нездорова...

— Что ты на это ответила?

— Как ты полагаешь? Я как можно вежливее дала ей понять, что в помощи врача скорее нуждается она сама, а не Десима.

— Неужели ты так сказала?

— Ну, честно говоря, не совсем так, но я возразила ей и сказала, что Десима психически здорова, как и мы.

— Хм.

— Разве я не права? Слушай, что здесь происходит? Почему Ребекка сказала такое? Что случилось до моего приезда?

Рохан молчал. Она увидела, что складки удивления возле его рта разгладились, серые глаза помрачнели.

— Сказать так Ребекка могла по ряду причин,— произнес он наконец.— Во-первых, Десима не любит Ребекку и не считает нужным скрывать это. Во-вторых, Ребекка тоже не жалует Десиму — главным образом, вероятно, потому, что она всегда презирала женщин, уступающих ей самой по интеллекту. В-третьих, Десима действительно ведет себя очень странно.

— Я этого не заметила. Мне она показалась абсолютно нормальной.

— Да, конечно,— сказал Рохан.— Ей удалось создать нормальную атмосферу, когда ты вчера приехала.

— Я не понимаю,— сказала после паузы Рэйчел.

— Обстановка была далека от нормальной, Рэйчел, и все это исходит от Десимы. Я бы не сказал тебе этого, если бы не знал тебя всю жизнь; мне известно, что вы некоторое время были близкими подругами; ты, возможно, по-прежнему считаешь себя ее близкой подругой, хотя, вероятно, и не столь близкой, как прежде. Я слишком хорошо знаю тебя, Рэйчел, чтобы лукавить; я бы проявил неискренность, не предупредив тебя, что с Десимой тебе стоит дружить меньше, чем с кем бы то ни было.

— Но мне казалось, что она тебе нравится! Когда ты познакомился с ней…

— Тогда я не знал Десиму; сейчас ты не знаешь ее; она — плохой человек, Рэйчел. Она измучила Чарльза и сейчас испытывает его терпение. Я уговариваю Чарльза развестись с ней, но они еще не прожили вместе трех лет, а получить развод до этого срока нелегко. К тому же он настроен против расторжения брака из-за общественного мнения; сегодня развод — не позор, как когда-то, но Чарльз вращается среди пожилых людей с консервативной моралью; развод способен повредить ему. Однако, несомненно, когда-нибудь все кончится этим. Вряд ли Десима покинет Рошвен и вернется с Чарльзом в Оксфорд к началу семестра; общественность все равно узнает об их разрыве.

— Он упустит деньги Десимы в случае развода, верно?

— У Чарльза достаточно средств! Он может не беспокоиться об этом.

— Ни у кого не бывает достаточно денег,— насмешливо сказала Рэйчел.— Сколько бы их ни было у человека, ему всегда мало.

— Но Чарльз женился на Десиме не ради денег, Рэйчел! Он увлекся ею из-за ее красоты, индивидуальности, сексапильности — называй это как хочешь! Возможно, ты мало видела его до женитьбы и после их помолвки — он втрескался в Десиму по уши, а когда мужчина влюблен в банковский счет, а не в хорошенькую женщину, он редко ходит с отсутствующим взглядом в глазах, теряет аппетит и сон.

— Но когда началось разочарование? Не тогда ли, когда он обнаружил, что она не хочет продавать Рошвен?

— Это она так говорит? Она говорила с тобой о своем браке?

— Она призналась, что несчастна.

— Она несчастна! Боже! А что насчет Чарльза? Не знаю, почему она вышла за него, но только не по любви. Может быть, ей нравилось, что он старше ее, имеет громкое имя в академических кругах. Может быть, она находила его обаятельным и ее привлекала сама идея замужества. Но она не любила его! Она, возможно, красива, оригинальна, соблазнительна, но в первую очередь холодна, как здешнее северное море, пуста и бесплодна, как окружающие нас голые скалы. Что касается любых проявлений физической, интимной жизни, то это ее просто не интересует. Кто, по-твоему, предложил обзавестись разными спальнями? Только не Чарльз! Чарльз — нормальный мужчина, если говорить о сексе. Сейчас, думаю, он даже был бы не прочь завести детей. Но хочет ли их Десима? Конечно, нет! Она способна любить только себя. Чарльз был для нее новинкой, но она быстро заскучала. Она зевала на светских мероприятиях, которые посещала с ним, ставила Чарльза в неловкое положение своими выходками, унижала мужа нежеланием приспособиться к его миру. Она даже флиртовала с аспирантами Чарльза, чтобы досадить ему,— да она готова кокетничать с кем угодно! Десима жить не может без всеобщего восхищения.