Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Я пытался сохранить семью. Но жена не поверила. И не поехала со мной. Родня ли отговорила, или отец запретил, а может, просто не любила меня. Не проводила, не простилась, увидеться напоследок не захотела. Как ушла к отцу вместе с детьми, так и не вернулась.

— Ты детям помогаешь, посылаешь им?

— Тогда боялся даже думать о таком. Свой адрес не хотел засвечивать. А теперь они подросли, не нужна им моя помощь.

— Чего ж ты сразу не вернулся?

— Надеялся, а на что? Думалось, привыкну, и меня признают, как-то поймем друг друга. А получилось наоборот, чем дольше жил, тем хуже складывались отношения, возникали новые сложности. Я окончательно в них запутался и совсем перестал понимать родню. Они меня держали за идиота. Я, конечно, не соглашался и начал рвать все связи с ними, — закурил человек и продолжил:

— Представляешь, поехал я на дальние пастбища. Там много отар паслось. Вместе с двумя другими зоотехниками прививки делали овцам. А паслись отары у подножия гор. Туда кроме пастухов никто не ходит. Нормальным людям в тех местах просто делать нечего. Ну, а мы по необходимости туда возникли. Вакцинацию предупредительную проводили. Те двое зоотехников, как и я, из приезжих. Хотя уже по десятку лет там прожили, а все к местным условиям привыкнуть не могли. А уехать стало невозможно. Семьями обросли, детьми. Так-то вот жили и терпели сцепив зубы… Один из них хохол. У того уже пятеро детей на хвосте висели. Он даже во сне галушки с салом видел. Второй белорус, этот только и мечтал о драниках со сметаной. Конечно, никто из нас не знал и не любил горы. Мы все были детьми равнин. Вот и посуди сама, поперлись в горы без проводника, зато с картой местности в руках. А что она эта бумажка, предостережет или подскажет? Хоть бы кто предупредил нас, что в горах шуметь нельзя. Особо в начале весны.

А мы приметили стаю волков. Дело уже к вечеру приближалось и нам не хотелось попасть в кольцо к зверюгам. А тут у каждого оружие. Мы и давай палить по стае, из трех стволов, один перед другим старались. Азарт разобрал, кто больше уложит. Ну и разбудили горы на свои головы, — вздрогнул человек так, что стол качнуло. Никто из нас не заметил, как с вершины горы упал ком снега и полетел вниз, это было началом лавины. Она неслась на нас. Мы увидели ее, когда она была совсем близко. Хохол рванул от нее в распадок и успел. Белорус спрятался за какой-то куст, и там его достало. Меня, как последнего лопуха, сбило с ног и закрутило в снежном месиве так, будто попал в центрифугу. Дышать стало нечем. А тут еще волки. Их тоже прихватила лавина и закрутила вместе с нами в один ком. Живые и убитые звери и мы, еще не мертвые, но и не живые. Нас трепало, било о каждый выступ, спеленало и вертело во все стороны. И при том самим невозможно было хоть как-то защититься и что-то предпринять. Зацепиться за дерево? Но и его тут же вырывало с корнем и волокло вниз, в одном снежном коме с нами. Куда нас несет, разглядеть было невозможно. Мне и через месяцы, да и теперь все еще снится тот кошмар.

— Кто ж тебя спас? Как выжил?

— А и спасли волки.

— Как? — округлились глаза Вари.

— Зверюги жрать хотели и стали раскапывать. Думали одолеют. Но не повезло. Оружие к счастью уцелело за пазухой. Так вот и выжили. Белорус ногу повредил малость. Но главное, что живы остались. А самое обидное было услышать, что нас даже не думали искать. Ох, и больно стало! После того я на пастбища и в горы уже не появлялся. За овечью жизнь собственной головой не рисковал.

— Сколько лет прошло! А ведь могли и не увидеться никогда! — вздохнула Варя.

— Ты пей чай! А то так дрожишь, будто со мной в лавине побывала.

— А и правда, холодно стало от твоих приключений. Послушала и озябла сама, — призналась Варя.

— Знаешь, как меня провожала родня из селения? Собрались все до единого. Мне уже ни до чего. Знал, если горцы решили убить, то их ничего не остановит. Сорвалось где-то, в другом месте подстерегут. А где удобней всего расправиться с человеком? Конечно в толпе. Вот я и решил сбежать в одиночку. Забрал все необходимое в рюкзак и только меня увидели. Пешком сбежал. На коня, какого подготовили, и не глянул. Так-то за сутки добрался до аэропорта и вылетел последним рейсом. Меня даже там стерегли, но просмотрели. Не узнали, потому что переоделся.

— А дети на кого похожи?

— Старший Самвел — копия жены, а Давид — это мой портрет, — опустил человек голову.

— Скажи, Мишка, а как ты в мой дом попал? Ни разрешенья не спросил, не оформил документы, как здесь живешь? Кто разрешил тебе занять его? — спохватилась Варя, вспомнив, зачем приехала.