Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Я не пойму, что она на тебе зависла? Что нашла, какой ей смысл в таком, как ты?

— Варь, спроси себя?

— О чем? Ведь я любила. А она?

— Но ведь и ты что-то во мне разглядела?

— Это когда было!

— Выходит, не все утрачено и твоя дочь, поверь, не глупее тебя. Она очень опытна и умело ведет свою игру. Может прикинуться любящей. И другой лопух поверил бы безоговорочно, но не я!

— Вот так дела! Как же живете, актеры?

— Весело! Знаешь, какие сцены ревности Анжелка закатывает, когда под настроение входит в азарт! Со слезами, с истерикой, с криками, угрозами покончить с собой! Как в настоящем шоу. Я как-то спросил, какую же смерть она предпочла б? Она ответила, что петлю. Я ей принес веревку, мыло, хотел крюк вбить, но Анжела раздумала, увидев мое отношение к затее, и больше самоубийством не грозит.

— Скучать вам, как вижу, не приходится?

— Некогда! Жена не скупится на новые выдумки. Их запас бесконечен.

— Но ведь годы идут. Одним цирком жить не будете. А если всерьез, как дальше?

— Эх-х, Варя! Я же сказал, жду развязку этого спектакля!

— А вдруг она тебя любит?

— Не смеши! Пока я удобен. Нет другого лоха! Вот и все.

— А если и ненайдется?

— Что делать? Будем ждать.

— Андрей к вам приезжает?

— Навещал на каникулах.

— Как вы с ним ладите?

— Он с отцом дружит. И, кажется, они очень привязаны друг к другу. Мальчишка даже на море ездили, с Василием летом. Все три месяца с его семьей отдыхал. Он в восторге от той семьи. Там его тоже любят. Хороший мальчонка растет, ничего от матери не перенял. Одно плохо, прохладно к Анжелке относить стал. Впрочем, это меня не касается. Я и такому был бы рад, но мои дети не захотят со мной встретиться никогда.

— Миша, я за свою жизнь никогда дочку не обидела. А получила по уши. Сколько лет прошло, она даже не попыталась найти, а как обозвала, обидела! Я никогда не ожидала от нее такое! Теперь еще вот это. Зная все, связалась с тобой! Совсем пала!

— Да брось, Варя! Я еще не самый плохой вариант для твоей дочки! И я о том знаю!

— А что у нее случилось?

— Стоит ли мне о том говорить? Пусть сама расколется, — замялся человек.

— Миша, прошу, скажи все, как есть, — попросила Варвара, сжавшись в пружину

— Короче, случилось все, когда Анжелка еще жила с Василием. Но, случай свел ее с большим человеком, очень богатым, именитым, но очень пожилым. На том банкете Анжела обольстила старика и он, каквпрочем, большинство в его возрасте, переоценил свои возможности и приударил за Анжелой. В свете все восприняли это как очередное чудачество старика. А он распалился всерьез. Анжела изобразила из себя кроткую Аленушку, и человек был окончательно сражен обаянием коварной львицы. Поверишь, эти двое стали встречаться. Уж и не знаю, какими были их свидания, но оборвала их связь нелепая случайность. Жена того человека, известная актриса, любимица и душа общества, увидела на Анжеле свою диадему, сплошь усеянную бриллиантами. Она подошла к Анжеле и ударила ее по лицу веером, сказав одно слово:

— Шлюха!

С того момента общество окончательно отвернулось от Анжелы. И больше с нею никто не дружил и не общался. Василию, конечно, рассказали, но он, наивный, не поверил. Анжела сочинила, что купила эту диадему в антикварном магазине, и муж поверил. А как иначе, если сам не изменял жене. Он был слишком чистым человеком. За это и поплатился, — откашлялся Михаил и продолжил:

— Старик тот где-то через год ушел в мир иной. Но его жена, а она была лет на двадцать моложе своего мужа, сумела довести до всех влиятельных в городе людей, кто такая Анжела. Перед нею сразу захлопнулись все двери. О приличной работе говорить стало нечего. Осужденье, презренье доставали и сопутствовали ее повсюду. Жить в городе стало невозможно. Над нею откровенно смеялись, даже проститутки, завидев ее, набрасывались с кулаками, как на конкурентку, избивали среди улицы. Куда ей было деваться? — испугался Мишка, увидев, как побледнела Варвара. Ее трясло как в лихорадке.

— Прости, Варюха! Зря я рассказал. Но ты сама просила. Ты успокойся. Все пройдет…

— Дай воды, — попросила Варя.

— Пей! Забудь, это давно прошло, — успокаивал Михаил и, смочив полотенце, положил бабе на лоб, Отвел Варю на диван, уложил ее и сел рядом:

— Ну, что? Тещенька моя! Как наградишь меня, своего единственного, самого лучшего и терпеливого на свете зятя! Да ты меня не только на руках, в титьках должна носить, чтоб меня где-нибудь нечаянно сквозняком не прохватило и ветром не унесло. Иначе кто еще согласится жить с твоею дочуркой, чтоб ее черти через уши трахали. Большей лярвы во всем свете даже я не видел. Клянусь, она превзошла всех Путан, отпетых блядищ, пархатых курвищ, такой шлюхи