Фредерик Дар - Значит, ты жила

— Хорошо, я согласен.

— В таком случае, жду вас, скажем, в половине двенадцатого у себя. Нет возражений?

— Никаких.

— Захватите бумаги. Быстренько покончим с делом, а затем предадимся веселью.

— Разумеется.

— Знаете, Стефан, я очень рад. Из-за этой истории с деньгами у меня появились комплексы…

Он промолчал. Я поспешил распрощаться с ним и повесил трубку.

Лишь бы в последнюю минуту какая-нибудь неожиданность не заставила его отложить свидание! Если вдруг он позвонит мне домой и поговорит с Андре, у него появятся подозрения. Я опасался Стефана. Это был умный человек, человек, у которого могла возникнуть та же гениальная идея, что и у меня!

Я, не спеша, снова тронулся в путь. Погода была великолепная. Совершенно идеальная для поездки в Анже. Машин было мало. Я взглянул на часы. Они показывали двадцать минут девятого… Я опережал график, который сам себе наметил, но на всякий случай лучше было иметь небольшой запас времени.

Я потихоньку доехал до Этампа. Он являлся для меня неким стратегическим пунктом… Медленно проехав через весь город и очутившись на окраине, я решил, что совершенно ни к чему двигаться дальше. В моем замечательном графике имелось, так сказать, белое пятно — отрезок времени, который трудно было рассчитать по минутам, поскольку многое здесь зависело от случая.

Я начал испытывать легкое беспокойство. С этого момента каждый километр, пройденный моей машиной, осложнял ситуацию.

К счастью, удача сопутствовала мне. Обходя остановившуюся машину, я увидел идущий мне навстречу рефрижератор. У меня было достаточно места для маневра, но я нарочно повернул руль так, чтобы резко взять в сторону. Заднее крыло моей машины задело переднее крыло стоящего автомобиля. Я начал двигаться зигзагами, как будто после столкновения потерял управление. У проходивших мимо людей вырвался крик.

Бросив взгляд на дорогу и убедившись в том, что путь свободен, я переехал через шоссе и с грохотом врезался в высокую заводскую стену, на которой гигантскими буквами было выведено: «Запрещается вывешивать объявления». Впрочем, надпись выглядела куда уродливей, чем сами объявления.

Помятое железо обойдется мне в сто тысяч франков, но наплевать. Это являлось частью того, что мне предстояло закопать…

Зеваки, позеленев от страха, кинулись ко мне.

Дверцы заклинило, и мне с трудом удалось выбраться из машины.

Я предусмотрел, что на составление протокола уйдет один час. Но все было сделано по-быстрому, за тридцать пять минут, поскольку полицейский оказался поблизости; он регулировал движение у школы. Когда он произвел все замеры, исписал несколько листочков и раз пятнадцать взглянул на мое водительское удостоверение, чтобы записать его номер, я попросил владельца ближайшего гаража заняться моей машиной. А затем отправился на вокзал.

Здесь я позаботился о том, чтобы не остаться незамеченным: обращаясь к служащим, я спрашивал у них, нет ли в ближайшее время поезда на Анже. Мне объяснили, что я нахожусь вовсе не на той линии и что мне придется сделать пересадку. Все это я и сам знал.

Несколькими днями раньше я потратил не один час, штудируя железнодорожное расписание… Я притворился огорченным.

— А до Парижа я смогу добраться?

— Поезд отправляется через пятнадцать минут.

— Ах так! А нет ли поблизости почтового отделения?

Мне показали дорогу. Я побежал на почту и отправил в префектуру Анже телеграмму, в которой сообщал, что в связи с дорожной аварией не смогу приехать в назначенное время.

Затем сел в поезд и прибыл в Париж в одиннадцать часов двадцать минут.

Подъехав к дому, я увидел спортивный автомобиль Стефана, оставленный им прямо на пешеходной дорожке. У этого парня повсюду были связи, и никаких штрафов для него не существовало.

Я быстро взбежал вверх по лестнице, опустив голову, торопясь поскорей покончить со всем этим.

— Вот тебе и на, мосье Сомме, значит, вы не уехали! — окликнула меня консьержка.

Она появилась совсем некстати. Если я скажу ей, что попал в аварию, она захочет узнать подробности, и есть риск, что Стефан тем временем надумает уйти. Хорошо же я буду выглядеть, столкнувшись с ним на лестнице. В настоящий момент он и Андре, вероятно, объясняются, очевидно сбитые с толку этим странным свиданием. Моя жена скорее всего ничего не может понять, а Стефан должен почуять что-то неладное.

Еще во время телефонного разговора я почувствовал, что он не верит в это сказочное возвращение восьми миллионов.