Шеннон Дрейк - В полночный час

Он что, играл с ней?

— Я знаю, что вы здесь! — произнесла она, проходя по левой стороне неф за нефом. Свечи горели. Странная черная ткань покрывала алтарь.

Она приостановилась, думая, что слышит шепот или шипение. Крылья трепетали вокруг нее. Она слышала звуки шагов — эхо от каменного пола.

Я не собираюсь играть с вами вечно, знаете ли! — опять произнесла она.

Перекрестившись, она пошла по правому центральному проходу, мимо маленьких боковых нефов, глядя на рисунок, висящий над покрытым черной тканью алтарем. Некто в терновом венце держал связку отрезанных голов.

Ей внезапно стало холодно в костюме наложницы. И снова ей послышался шепот или шипение. Звук катился по проходу.

— Эй, вы где? — позвала она, разозлившись и уже не на шутку испугавшись. — Если вы хотите, чтобы я осталась, покажитесь!

Пламя свечей на алтаре метнулось в сторону, воск затрещал. Что-то со свистом или шипением пронеслось мимо, коснулось волос.

Мариса медленно начала пятиться.

Вначале она едва расслышала скрип. Оглянулась — и увидела, как закрылась дверь. Медленно закрылась. И звук закрываемой двери отозвался в ее сердце ужасом.

Она помчалась к двери, но тут она с силой захлопнулась.

Мариса бросилась на дверь, принялась бить в нее кулаками, кричать, ругаться.

Наконец она вымоталась.

Она оглянулась на алтарь.

— Я пойду в полицию. В полицию, вы меня слышите? — Набравшись храбрости, она решительно направилась к алтарю. — Я ухожу отсюда, вы понимаете? Вы понимаете?!

И вот тогда… Словно ее коснулись льдом. Словно ледяной палец, взявшийся из ниоткуда, невидимый, жуткий, протянулся к ее затылку, прошелся вниз по позвоночнику.

Она стремительно обернулась и завизжала от ужаса.

Он был там. Человек в черном плаще и странной маске медленно шел к ней. Она смотрела на него и чувствовала, как горло сдавливает спазм.

Но сказать ей было нечего.

Он шел очень медленно. Она могла видеть его глаза. Теперь они не казались такими красивыми, но она смотрела прямо в них и не могла оторвать взгляда.

Он подошел к ней и расстегнул крючки лифа ее костюма наложницы. Она хотела приказать ему остановиться, но не могла говорить, как не могла отвести взгляда от его глаз. Он запустил руки под ткань, и лиф соскользнул с плеч и упал на пол со странным шелестом. Он отступил.

— Красивая, — признал он.

Затем поднял руки — так воздевают руки к небесам монахи.

— Дети мои, я привел вам красавицу! — провозгласил он.

Она по-прежнему не могла отвести взгляда от его глаз. Она снова услышала шелест, шепот, шипение. Дуновение ветра и свист, что-то обвивало ее, что-то касалось ее волос.

И тогда зашевелились тени.

И опустились.

На одно краткое мгновение ей пришло в голову, что она могла бы поехать домой. Она могла бы выйти за Джозефа и нарожать ему дюжину детей, растолстеть и печь хлеб.

Она почувствовала первое прикосновение.

И начала визжать.

И визжала.

И, когда ее подняли и положили на алтарь, она поняла, что говорила правду.

Ей суждено остаться в Венеции.

Остаться навсегда.

К тому времени как они добрались до дворца, который Анна Мария арендовала для проведения бала, празднество уже началось.

У остановки водного такси их встретили одетые в карнавальные костюмы хозяева бала, а у входа во дворец гостей приветствовали фанфары. Они вошли в просторный холл, где уже собралось много гостей — все в костюмах и масках. Люди общались и угощались закусками, сервированными на столах, расположенных вдоль стен. «Беллини» и шампанское разносили официанты в традиционных черных костюмах.

Джареда тут же обступили партнеры по бизнесу. Он представил незнакомых друг другу, после чего начался разговор об организации посещения Венеции выпускниками одной из художественных школ США.

Синди предложила перекусить.

— Я за! Джордан, так как насчет того, чтобы что-нибудь пожевать?

Джордан бродила взглядом по залу.

— Я ищу Тифф.

— Она появится, — пролепетала Синди. — Джордан, мне Тифф нравится. Честно. Она резковата, у нее темное прошлое, но мне она, повторяю, нравится. Только, Джордан, Джаред знает ее лучше нас с тобой: вот уже несколько лет подряд он организует для нее поездки, и она все время заставляет его все менять в последнюю минуту. У нее ветер в голове. Так что не расстраивайся и не порть себе вечер.

Джордан ничего не сказала. Синди не могла знать, что у Тифф серьезные виды на Рагнора. Впрочем, Рагнор остался ждать ее, так что ей ничего не оставалось, кроме как надеяться, что он все устроит. Вечеринка обещала быть веселой и интересной. На возвышении у подножия широкой парадной лестницы танцевали под звуки флейты наряженные наложницами из восточного гарема юные девушки. В толпе то тут, то там мелькали арлекины, показывающие фокусы. Все одеты как нельзя лучше. Таких нарядных костюмов Джордан еще не видела. От блеска драгоценностей слепило глаза. Гладиаторы, лесные нимфы, рыцари и их дамы, повесы времен Эдуарда Седьмого, благородные разбойники — все смешалось, танцевало, жевало, пело. На столах красовались ледяные скульптуры, нарядные цветочные аранжировки, сверкающие кофейники. Оформление столов настолько поражало красочностью, изяществом и обилием, что можно просто растеряться.