Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

— Лоуфорд хотел бы расспросить ее здесь, в доме. Он надеется, что та сознается, где спрятаны другие украшения, — пояснил мистер Ричмонд супруге.

Она слабо вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Как это утомительно… Я надеялась, мы сегодня же избавимся от этой мерзкой воровки, — жалобно протянула она.

— Сперва ваш суперинтендант должен доказать, что это именно мисс Данфорт похищала драгоценности, — не выдержала миссис Милберн. — Разве вы забыли, что ее не было на балу, где миссис Робинсон потеряла колье!

— Но мисс Данфорт вместе с горничными помогала дамам освежить туалеты, тогда-то она и сняла его незаметно! — похоже, убежденность миссис Ричмонд нельзя было поколебать.

Эмма не желала больше слушать эти стенания и попросила разрешения удалиться. Миссис Милберн вышла вслед за ней.

— Уверена, вам тоже кажется, что здесь не обошлось без Джорджины, — заявила она, едва дверь в гостиную закрылась.

Экономка не могла позволить себе высказаться столь откровенно, поэтому неопределенно пожала плечами.

— Мисс Ричмонд должна понимать, что вместо одной гувернантки появится другая, — заметила она.

— Мисс Данфорт неравнодушна к мистеру Райенфорду, которого девочка, похоже, собирается охранять от всех молодых леди до тех пор, пока не подрастет. К счастью для гувернантки, Райенфорд очень быстро охладел к ней.

— В самом деле? — Эмма до сих пор была уверена, что Энн все так же тайком бегает на свидания с Райенфордом.

— Ну, конечно же, совсем рядом проживают или приехали погостить десятки юных леди, и этот любвеобильный холостяк успевает кружить головы всем, — миссис Милберн поморщилась. — Мисс Данфорт, конечно, могла привлечь его тем, что за нее некому вступиться, гувернантка — легкая добыча для богатого развращенного мужчины!

— Увы, — согласилась экономка. — В таком случае мисс Данфорт повезло. Она некоторое время будет страдать от неразделенной любви, но сохранит свою честь и доброе имя…

— Насчет доброго имени я с вами не соглашусь, — возразила миссис Милберн. — Вы разве позабыли, что эту девушку ожидает кое-что похуже разбитого сердца?

— О, я действительно забыла о констебле, — Эмма чувствовала себя растерянной, многочисленные заботы о доме и гостях и собственные переживания ослабили ее силы и разум, она уже не раз вынуждена была признать, что от оплошностей ее уберегает только привычка составлять списки необходимых дел и потом следовать им. — Миссис Ричмонд приказала мне позаботиться, чтобы он исполнял свой долг с комфортом и ни в чем не нуждался.

Миссис Милберн кивнула и предоставила экономке возможность заняться неотложными делами. Сама она хотела навестить мисс Данфорт и попытаться убедить ее говорить только правду. Женщина чувствовала себя виноватой, ведь это она обнаружила в злополучной книге серьги миссис Ричмонд и теперь хотела бы как-то облегчить участь девушки. Она собиралась также побеседовать с суперинтендантом и намекнуть, что кое-кто в Ричмонд-холле может настолько ненавидеть мисс Данфорт, что осмелился подстроить все так, будто именно гувернантка занималась кражами. Вот только захочет ли Лоуфорд слушать? Ему важно найти преступника и заслужить признательность общества — пока суперинтендант занимает свое место, леди и джентльмены могут спать спокойно. А виновна Энн или нет — кого это будет заботить? Кого беспокоит судьба какой-то гувернантки?

Возвращаясь на кухню, чтобы попросить миссис Прост накормить констебля, Эмма думала о том же самом. А еще о том, кого она видела в холле и в саду, закутанного в плащ? Она была уверена, что это Энн, спешившая на встречу с мистером Райенфордом, но, если ее роман окончился, не начавшись, выходит, тайком покидал дом кто-то другой.

— Слишком много тайн для одного Ричмонд-холла, для одного лета… — пробормотала миссис Верней, у которой было предостаточно и своих собственных секретов.

После полудня начался мелкий моросящий дождь — первый предвестник грядущей осени, — и гости проводили время сообразно своим склонностям. Мисс Линдси, Сильвия и Джорджина играли в лото у зажженного по случаю дурной погоды камина, миссис Квинстон, ее супруг, Милберны и Ричмонды уселись поодаль за шотландский вист. Ни у кого не было желания музицировать или хотя бы сплетничать. Казалось, теперь, когда вор изобличен и драгоценностям леди ничего не угрожает, стоило бы радоваться, но настроение у всех, за исключением младшей мисс Ричмонд, было отнюдь не радужное. Хозяева дома страдали из-за того, что поселили у себя преступницу, остальные гости чувствовали неловкость, неприятно осознавать свою причастность к скандалу. Как выразилась миссис Квинстон, «как будто ты испачкал руки в чем-то липком — даже когда отмоешь, все равно еще долго чувствуешь на коже эту гадость».