Дмитрий Иванов - Второй Грех

— Черт, как его брать-то? — с отвращением хрипя сказал один из работников морга.

— Просто бери, — сказал второй.

— Но он же… у него голова висит на спине.

— Что за шутки, просто бери.

— Но голову-то куда? Мы же его сейчас будем поднимать — голова-то отвалится. Её что, отрывать что ли?

— Не знаю, не мои проблемы.

— Как не твои, я что его ко всему прочему ещё и один потащу? — с ужасом спросил тот.

— Ладно, подожди, я голову возьму, — он прошел вперед и даже не заметил, как под подошвами его ботинок захлюпала кровь, которая натекла со старика за эти полчаса. Другой с ужасом смотрел на пол и удивлялся своему помощнику: «Он даже не боится, ему хоть бы что». Они с трудом подняли его: первый взял туловище, второй за голову, подняв её кверху, чтобы она не отвалилась — она и так висела лишь на куске затылочной кожи. Ноги при этом беспомощно волочились по полу, размазывая кровь по ковру гостиной.

— Черт! Да что делать-то с ним?! — уже с явной истерикой спросил первый.

— Бросай, «что»! — он отпустил голову, которая тут же упала, оторвавшись от кожи. Упала она именно в лужу, забрызгав концы штанов обоих.

— Бля! — крикнул первый, отскочил от страха и отвращения, тело выскользнуло у него из рук и упало в ту же лужу, забрызгав их теперь вообще всех. Белая форма с красным крестом сзади теперь стала монотонно красной.

— Ну вот, теперь ещё скажут, что мы его добили, — сказал второй ироничным голосом.

— Это абсолютно не смешно, — сказал первый, закрывая рот ладонью.

— Ах не смешно — ну извини, может один быстрей его дотащишь, — и с этими словами он спокойно удалился из комнаты.

Лэйн очень внимательно рассматривал тело Майкла, из глаза которого всё-таки вытащили злополучную ложку, хотя бы как-то убрав жуткий вид. Хотя пустые черные дыры вместо глаз — тоже не подарок! Хьюз, помощник Лэйна, стоял и что-то очень старательно записывал в блокнотик. Рядом стоял Топор и с прискорбным выражением землистого цвета лица стоял и смотрел туда же, куда и следователь.

— Итак, что у нас, — начал Лэйн, — убитый, Майкл Стефан Хэррингтон, шестидесятого года рождения.

Хьюз продолжал что-то очень быстро записывать.

— Заключение пришло к такому выводу. Сейчас я постараюсь вам всё рассказать. А ты, Роберт, — он повернулся к Хьюзу, — продолжай записывать, потом занесешь в отчет, я подпишу. Повторяю, заключение или следствие, если хотите, пришло к выводу: Майкл Хэррингтон явно пострадал от рук Питера Грэйса, чьи отпечатки оказались на его теле, да и не только. След на шее убитого свидетельствует о том, что убийца применял довольно жесткие методы борьбы, а если быть точнее, он его пытал и явно что-то хотел от него выяснить. Что именно? — он повернулся к Топору, — может ты поможешь а? Окажешь, так сказать, содействие.

— У него был ребенок Грэйса, я сам ему его дал. Ребенок был у того парня, которого убили позавчера. Он его взял из приюта и за это мы хотели взять у него…

— Да, да, да, — раздраженно сказал Лэйн, — ты рассказывал, что-то там про 500 тысяч. Если можно короче.

— Черт! Ладно, — фыркнул Топор, не очень-то он хотел помогать им, он же бандит, а не «легавый». — Насколько ты помнишь, после нашей сегодняшней встречи, я тебе сказал, что мы хотим его немного попугать, воспользуясь этим ребенком. Он у нас вроде как заложник был. Но я не сказал тебе одного, вообще-то мы его убить хотели. Это месть, ясно? Я же должен был отомстить за своих людей. Он же почти 30 человек моих угробил, сволочь! — на него находил очередной приступ гнева, — он должен был явиться сегодня в назначенное место для получения своего сына, которого мы, честно говоря, отдавать ему не собирались. Но он каким-то образом узнал, что его ребенок будет здесь. В этом доме. Кто-то ему сказал.

— Кто? — спросил Лэйн.

— Понятия не имею.

— Может один из твоих.

— Исключено, в своих людях я уверен.

— Вот они этим и пользуются, — сказал поучительно Лэйн. — Ты их не заподозришь. Ведь у Грэйса могут быть люди где угодно.

— Да, где угодно, но только не у меня, — стоял на своем Топор.

— Ты в своих людях уверен, ты им доверяешь, они тебе — тоже. Грэйс этим и пользуется, — продолжал Лэйн, — Он это знает. Мы имеем дело с умным сукиным сыном, несмотря на то, что он какой-то там сраный насильник, убийца или как ты там ещё его называл? Он умен, очень умен и нам — тебе и мне, до него ещё ох, как далеко. Понятно? Мой тебе совет не переоценивай его. Я про Питера. Простаками мы все можем прикидываться. Он тоже, но только он прикидывался долго, три года, теперь я думаю он изменился. И нанесет контрудар.