Дмитрий Иванов - Второй Грех

— Быстрее, — сказала она Халку. — Сколько он будет ехать по первого этажа?

— Не волнуйся, долго, около 100 секунд. — успокоил её Халк.

Но тем не менее, они бегом поднялись наверх, открыли дверь и оказались на крыше, где уже стоял MIG-9, в котором сидел Питер и непритворно радовался тому, что всё прошло успешно, хотя он сильно в этом сомневался. Причем сомневался-то он больше в Халке, нежели в своей любимой. Они бегом забежали в вертолет. Халк сначала зашвырнул Гиббса, который негромко постанывал, затем залез сам. На переднее сидение села Ева, а точнее только зайдя в кабину, первым делом кинулась целовать Питера. Он крепко обнял её. Она продолжала страстно целовать его. Но вскоре она остановилась.

— Я знала, что ты услышишь меня, — сказала она тихо.

— Конечно, я сразу тебя услышал, любимая, твой голос я бы услышал на краю света.

Он дернул рычаг и вертолет начал подниматься. И только они поднялись, как Ева перелезла со своего места, села на колени Питера, передом повернувшись к нему, обняла его обоими руками как можно крепче за шею и стала снова целовать, медленно изгибаясь всем телом и делая очень сексуальные движения нижней половиной тела, двигаясь у него на ногах.

Точно, мне же можно и не смотреть, я нутром чувствую, куда лететь. Он, казалось со стороны, произвольно двигал рычагом управления влево и вправо, на самом же деле он пролетал между высоких зданий Лос-Анджелеса, глядя лишь в красивые глаза своей любимой.

Охранники стояли наготове с нацеленными автоматами на дверь спускающегося к ним лифта. Кабина открылась, но они увидели лишь металлический ящик на ножках, на котором шли цифры «5», «4».

— Бомба! — что было силы крикнул командир, стоявший прямо перед дверьми. Он кинулся к выходу одновременно с остальными, в последний момент они легли на пол, закрыв голову руками. Тут же грохнул такой взрыв, что лифт подбросило назад наверх аж на четыре этажа! Послышалось подряд восемь взрывов, мгновенно помещение окутало дымом. Все выжили. Командир поднял голову, сильно кашляя, убедился, что они живы и что вообще здание ещё стоит, а не рухнуло.

— Все живы!

— Да сэр! что это было!

— Это? — спросил он с небольшой усмешкой, — взрыв.

Тут же бахнулся вниз лифт, который подлетел вверх.

— А это лифт.

В момент взрыва, Питер своими губами слегка прижал губы Евы, она прервалась и посмотрела ему в глаза. Посмотрев так около секунды, она вскинула красиво подведенные брови вверх: «Бомба, я поняла». Затем продолжила целовать его.

И всё-таки какие бы не были спокойные следователи Лэйн и Хьюз, их стали «доставать» эти странные загадочные преступления. Преступления-то эти были так построены, что их задачей было не просто подумать, в какую сторону двигаться, чтобы раскрыть его, они были такими, что каждое происшествие, убийство, расчленение, изнасилование или ограбление, которые последнее время происходили катастрофически часто, заставляло их задуматься — а какую ОНИ роль играют в этом. И что самое страшное, все эти происшествия крутились вокруг них. Как совершенно справедливо подметил детектив Лэйн: «Мы в этой головоломке связующее звено».

Они выехали почти мгновенно, как только им позвонил Топор. И снова знакомая картина: все сотрудники управления ходили с отвращением и брезгливостью по дому. А на улице было полно зевак, стоящих рядом полицейских машин, как уже стало печальной традицией, пять или шесть «скорых». Дом оцеплен желтой лентой с надписью: «Оцеплено управлением по расследованию сложных преступлений». «Странное название» — подумал бы кто-то, но это был самый элитный отдел, в который попадали лишь самые лучшие или прекрасно зарекомендовавшие себя сотрудники. Все отличалось от прошлых происшествий лишь тем, что теперь за Лэйном и Хьюзом как собачий хвост по пятам ходил Топор, молча бросая внимательные взгляды на Лэйна, когда тот говорил какое-нибудь умное заключение. Все очень долго решали, кто будет уносить этих убитых. Как бы ни показалось странным, но все, абсолютно все, начиная полицейскими и заканчивая работниками морга, не просто боялись — у них у всех вызывало тошноту и рвоту то, что они видели. Особенно от сообщника Топора — Майкла, которому кто-то вытащил из головы глаза и воткнул вместо них столовую ложку. Женщину, мать Майкла, уже вынесли, накрыли на неё белую простыню и погрузили в машину. Теперь настала очередь старика.