Саймон Бекетт - Доктор Дэвид Хантер [компиляция]

— Доктор Хантер, — забеспокоился Ланди, — с вами все в порядке?

Оказывается, я устал больше, чем показалось сначала. Поплыл, и теперь приходилось приходить в себя.

— Извините, задумался.

Он допил чай и снова поставил кружку на стол.

— Пожалуй, откланяюсь. Сегодня иду на день рождения к внучке. Она обещала сберечь для меня кусок торта, хотя это вовсе не то, отчего у меня текут слюнки.

— Согласен. — На меня нахлынули сладкие с горечью воспоминания о праздновании дней рождений собственной дочери. — Сколько ей лет?

— Четыре. Истинная маленькая госпожа эта Келли. Уже научилась вертеть мною, как ей угодно.

— Еще внуки у вас есть?

— Пока нет. Но следующий на подходе. Моя дочь Ли — это мать Келли — ожидает второго. — Инспектор покачал головой. — Кажется, только что сама задувала на своих днях рождения свечи. А что у вас… какие планы после возвращения домой?

Ланди быстро поправился, но я понял, о чем он собирался спросить. У вас есть дети? Значит, либо сам проделал домашнюю работу, изучая мою персону, либо о моем прошлом ему кто-то рассказал. Но я привык к подобному вопросу, и хотя он причиняет боль, больше не застает врасплох. Зато Ланди пришел в ужас, и его без того красное лицо вспыхнуло еще ярче.

— Никаких планов. — Я подыграл ему, чтобы было легче справиться со смущением.

— Хорошо. Еще раз спасибо. — Он протянул мне мясистую руку. — Счастливого пути, доктор Хантер.

После того, как он ушел, я вылил холодный чай и заварил новую кружку. Хотя чувствовал себя неважно, не испытывал ни озноба, ни лихорадки, которые могли бы свидетельствовать, что во мне развивается инфекция. Но визит инспектора оставил неприятное, угнетающее ощущение. Я не собирался винить Кларк за то, что меня отстранили от расследования, — должен был честно признать, что до сих пор не покрыл себя славой открытий, но не мог избавиться от щемящего разочарования. Какими сомнительными ни казались бы мои поступки, я до некоторой степени искупил промахи тем, что нашел стопу. Пусть мой поход на болото был опрометчивым, возвращаясь в Лондон, я, по крайней мере, буду сознавать, что сделал что-то полезное.

Он был еще полезен тем, что я лучше узнал Рэйчел. Уладив недоразумения, мы с ней поладили, и, несмотря ни на какие обстоятельства, мне было с ней приятно. У меня сложилось впечатление, что она испытывала то же самое. Ведь ничто так не сближает людей, как поиски гниющей стопы.

Я пил чай, сидя на стуле у арочного окна, и наблюдал за плавающими в полноводной протоке птицами. Говорил себе, что нужно позвонить, узнать, как обстоят дела с моей машиной, но решил, что звонок несколько минут подождет. Траск сказал, что меня известят, когда автомобиль починят, и сколько бы я им ни надоедал, это не ускорит процесс.

К тому же я не спешил возвращаться в Лондон. Перспектива провести остаток выходных одному в пустой квартире наводила тоску. Можно, конечно, отправиться к Джейсону и Анже, но путь к ним был не близким, и пока я туда доберусь, в этом уже не будет смысла.

Я сел поудобнее, вытянул ноги и наблюдал за послеполуденной жизнью на улице. Мне удалось посмотреть только маленький кусочек Бэкуотерса, но здесь мне понравилось. Стелящиеся солончаковые болота под высоким небом наводили на спокойный, созерцательный лад. Казалось, что отсюда до Лондона, где зелень можно видеть только в парках, окруженных магистральными дорогами, очень далекий путь. Я даже не сознавал, насколько погружен и втиснут в молотильню ежедневного мотания по городу и уличного шума. Эллинг — славное место, чтобы от этого отдохнуть: простое, но со всем необходимым. Жаль будет покидать здешние покой и тишину.

Это все, с чем тебе будет жаль расставаться.

Я не сознавал, что задремал, пока меня не разбудил звук автомобильного мотора. Распрямившись, я протер глаза и сверился с часами: оказалось, что я вырубился больше, чем на час. Сон пошел мне на пользу — я по-прежнему чувствовал усталость, но зато просветлело в голове. Решив, что приехал Джемми с моей машиной, я вскочил со стула и чуть не опрокинулся, наступив на что-то под ковриком. Выругался и поскакал к двери открывать, и в этот момент в нее постучали.

На пороге стояла Рэйчел с все еще поднятой рукой.

— О! — удивленно воскликнула она.

— Прошу прощения, я думал, что это Джемми, — извинился я, понимая, что несу чушь.

— Что с вашей ногой? — спросила она, глядя, как я ее бережно поджимаю.

Я старался не обращать внимания на боль в ушибленных пальцах.