Саймон Бекетт - Доктор Дэвид Хантер [компиляция]

Не знаю, сколько бы я там просидел, если бы ветер не донёс слабый шум. С какой стороны, определить не удалось. Вскоре шум стих. Я уже начал думать, что шум мне почудился, но он возник снова. Громче.

Где-то вдалеке стрекотал вертолёт.

Забыв о холоде и усталости, я поднялся на холм и стал махать фонариком.

— Сюда! Летите сюда!

Я кричал, пока не охрип. Теперь были видны огни вертолёта. Вначале казалось, что он пролетит мимо, однако вертолёт изменил курс и направился ко мне. Он становился всё больше, уже можно было разглядеть на нём надписи, что он полицейский, и вот тут меня покинули последние силы. Ноги подогнулись, и я повалился на холодные камни.

С больничной рутиной я знаком хорошо, ведь значительная часть моей жизни прошла в стенах медицинских учреждений. Теперь я оказался тут в качестве пациента.

События последних суток воспринимались как дурной сон, который хотелось поскорее забыть. Основной диагноз мне поставили — переохлаждение организма. Не такое уж оно тяжёлое, но достаточное, чтобы я по-прежнему не мог согреться. Когда я вылез из пещеры, зарница на горизонте означала рассвет. То есть я провёл под землёй всего несколько часов, а мне представлялось дней.

В полицейском вертолёте меня закутали в одеяло, напоили горячим чаем с шоколадом. Я стучал зубами о край кружки и требовал немедленно вызволить из пещеры Софи. Вскоре прибыла машина со спасателями. Мне показалось, что они целую вечность не могли найти вход. Затем торжествующие крики из зарослей утёсника возвестили, что событие свершилось.

Вытаскивали её примерно час. Кусты вокруг входа в пещеру вырубили, чтобы подогнать автомобиль. Софи была жива, но без сознания. Её погрузили в вертолёт и, как только мы приземлились, передали бригаде реаниматоров.

Меня поместили в палату, положили под капельницу. Промыли и обработали порезы и ссадины, перевязали. Я рассказал о происшедшем сначала полицейским, а затем сотрудникам Скотланд-Ярда. Вскоре меня оставили в покое. Не могу вспомнить, чувствовал ли я тогда усталость. Я постоянно спрашивал о Софи, но никто из полицейских ничего не знал. Когда все ушли, я решил немного отдохнуть, положил голову на подушку и мгновенно уснул.

Разбудил меня лёгкий шум раздвигающихся штор. Я сел, не сразу сообразив, где нахожусь. Всё тело болело. Ко мне в кабинку вошёл старший следователь Нейсмит. Чисто выбритый, но усталый. Глаза покраснели от недосыпа.

— Как Софи? — спросил я.

— В хирургическом отделении, — ответил он. — Готовят к операции. Это всё, что я могу пока сказать.

Иного я и не ожидал. Теперь её жизнь зависела от того, как быстро проведут операцию.

Нейсмит выудил из кармана пластиковый пакетик с моим бумажником.

— Возьмите. Когда его нашли, мы собирались направить в рудник поисковую группу, а затем вас обнаружили с вертолёта.

— А что с Миллером и Кросс?

Он придвинул стул и сел.

— У Миллера перелом черепа и сломаны ребра. Есть повреждения внутренних органов. Он без сознания, но состояние стабильное. У Кросс сотрясение мозга и перелом челюсти. Когда прибыла помощь, она была уже в сознании, так что смогла рассказать, что произошло.

— А Монк?

— Одна группа послана в рудник, у обоих выходов поставлена охрана. Но там могут быть ещё выходы, о которых мы не знаем. Рудник замуровали много лет назад, и никто понятия не имел, что от него есть проходы в пещеры. Обширная разветвлённая система. Если Монк ещё там, его обязательно найдут, но на это потребуется время.

Нейсмит кивнул, показывая, что пора переходить к делу.

— Теперь рассказывайте.

Я понимал, что он уже всё знает, но хочет услышать это от меня лично. Нейсмит слушал молча, иногда кивал. На утверждение Монка, что его подставил полицейский, прореагировал спокойно. В конце тяжело вздохнул.

— Да, он сказал вам правду, по крайней мере насчёт Уэйнрайта. Профессор сломал шею при падении с лестницы. На его теле обнаружили частицы покрывающей лестницу ковровой дорожки, а на перилах оказались пятна его крови и волосы. Он оступился в темноте или просто упал без чувств при виде Монка. Неудивительно. — Нейсмит помолчал и посмотрел на меня. — А остальному вы верите?

Сейчас я уже ничего не мог сказать определённо. События прошедшей ночи казались увиденными в каком-то сюрреалистическом фильме. Пришлось сделать усилие, чтобы сосредоточиться.

— Думаю, его приступы беспамятства настоящие. И его отношения с Анджелой Карсон — тоже. Он не умеет притворяться, а приступ у него случился при мне.