Саймон Бекетт - Доктор Дэвид Хантер [компиляция]

Недавно мне как участнику оперативной группы, расследующей тяжкое преступление, довелось побывать на отдалённом шотландском островке. Там было ещё более пустынно, чем здесь, но впечатляло великолепие пейзажа. Дартмур, как мне казалось, постоянно погружался в какие-то невесёлые раздумья, его что-то угнетало, а вместе с ним и тех, кто там находился. Впрочем, относительно Дартмура я испытывал предубеждение. С этими местами меня связывали не очень приятные воспоминания.

Тяжёлые облака в небе обещали дождь, но пока сквозь них проглядывало солнце, на короткое время озаряя торфяник золотистым сиянием.

Доехал я сюда довольно быстро. По пути возникла только одна пробка, да и то недолгая. Я двигался вперёд и удивлялся, что помню названия деревень и даже в каких местах сворачивать. А вот и развалины водяной мельницы у заброшенного оловянного рудника, где двойник Монка отвлекал внимание журналистов. Ещё поворот, и впереди показались очертания Чёрной Скалы. Я притормозил, чтобы получше разглядеть её. Сразу вспомнился холодный туман и вибрирующая под порывами ветра туго натянутая полицейская лента. Наконец, стряхнув воспоминания, я свернул к Олдвичу.

Этот населённый пункт, видимо, до сих пор не решил, город он или деревня. За восемь лет здесь мало что изменилось. Он был такой же скучный и невзрачный, каким я его помнил. Небольшие каменные дома всегда наводили меня на мысль, что где-то рядом находится море. Впрочем, так оно и было. Олдвич располагался на краю неподвижного зелёного торфяного моря.

Я миновал маленькую железнодорожную станцию в тот момент, когда от неё неспешно отошёл поезд, состоящий из двух вагонов, и медленно потащился через торфяник, будто выбиваясь из сил. Мотель находился неподалёку. Здесь кое-что изменилось к лучшему. Крышу перекрыли, стены покрасили.

Заехав на автостоянку и выходя из машины, я почему-то нервничал, хотя особых причин не было. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидел, что мотель изменился не только снаружи. Пол в зале выстелили добротным линолеумом, стены заново заштукатурили и уже не заклеивали обоями.

За несколькими столиками сидели туристы, но большая часть пустовала. Софи отсутствовала, но я приехал раньше назначенного срока. Она, наверное, была в пути.

За стойкой бара стояла весёлая полная женщина. Я обрадовался, что угрюмый владелец мотеля сгинул вместе с отслаивающимися обоями, вытертым ковром и кислым запахом пива, и, заказав кофе, направился к столику у камина. Он не был затоплен, но свеженаколотые поленья и зола на решётке свидетельствовали о том, что это устройство находится тут не для декорации.

Я глотнул кофе и принялся размышлять, зачем всё-таки меня вызвала Софи. Разумеется, это связано с побегом Джерома Монка, но я не понимал как. Почему она вообще вспомнила обо мне? Да, нам было приятно в обществе друг друга, но всё же я не назвал бы это дружбой. И за восемь лет мы ни разу не сделали попытки сблизиться.

Взглянув на часы, я увидел, что уже половина второго. Странно. Вчера Софи горела нетерпением встретиться, а сегодня опаздывает. Правда, не ясно, как далеко ей сюда добираться. Я взял меню, рассеянно просмотрел его и отложил. Допил кофе, не сводя взгляда с входной двери.

Через четверть часа я не выдержал и позвонил Софи на мобильный. Гудок свидетельствовал, что сеть действует. Через несколько секунд включился автоответчик: «Здравствуйте, вы позвонили Софи. Оставьте, пожалуйста, сообщение».

Я попросил её позвонить и разъединился. Может, кто-нибудь из нас перепутал назначенное время?

В третьем часу я занервничал. Даже если Софи задерживается, то почему не звонит? А если она добирается сюда поездом? Надо узнать у барменши, когда прибывает очередной поезд.

Она посмотрела на часы на стене и улыбнулась:

— Через два часа. Ваша приятельница опаздывает?

Я вежливо кивнул и вернулся к столику. Однако сидеть и ждать уже смысла не было. Взяв куртку, я вышел на улицу.

Облака сгустились, стало сумрачно. До станции было ярдов сто, я быстро преодолел их. Две открытые деревянные платформы, соединённые коротким мостиком. На обеих пусто. Я подошёл к расписанию на доске. Барменша была права. Поезд прибудет через пару часов.

Где же Софи?

Над головой с карканьем пролетела ворона, и опять наступила тишина. Что я здесь вообще делаю? Проехал двести миль, чтобы встретиться с женщиной, которую не видел восемь лет. Она очень просила и вот теперь опаздывает и не звонит. Такого не может быть. Значит, что-то случилось.