Рик Рид - Епитимья

— Я могу тебе помочь, Джимми. Что тебе нужно?

Голос звучал совсем рядом, но Джимми даже не обернулся.

— Мне нужно только одно, чтобы ты, мать твою, убрался прочь.

— Я понимаю тебя, Джимми.

Джимми поежился. Ему было неприятно, что этот человек называл его по имени. Он не знал, почему точно, но это было как-то неуместно. Он обернулся, увидел бледно-голубые глаза священника, его бескровные тонкие губы и то, как тот дрожал от ветра и снега.

— Ты ни черта не понимаешь, но если у тебя есть для меня немного денег — прекрасно, а нет, так проваливай.

Но тут же Джимми передумал и сказал:

— К черту деньги! Лучше отцепись от меня.

Ричард прекрасно понимал, что кроется за бравадой мальчика. Он видел страх в его глазах, но голод оказывался сильнее.

— Надеюсь, ты разрешишь мне объясниться с тобой. Мне очень жаль, Джимми, что это случилось у меня дома. Обещаю тебе: такое никогда больше не повторится.

— Верно, — ответил Джимми и разразился оскорбительным смехом. — Потому что я никогда к тебе не пойду.

— Я это понимаю. Я только хочу, чтобы ты знал, как мне жаль.

Ричард оглянулся и посмотрел на улицу: по Бродвею шли машины; выпавший снег еще был белый, но уже впитал в себя пленку жирного смога. К утру он станет серым.

— Я хочу, чтобы ты знал: какие бы проблемы у тебя ни возникли, я всегда готов помочь.

Он замолчал на минуту, вглядываясь в глаза мальчика с надеждой, что ему удается пробиться сквозь глухую стену недоверия.

— Я могу тебе помочь, уверяю.

— Знаю, что это за помощь такая — оргазм, верно?

— Нет, Джимми. Клянусь...

Мальчик отвернулся от него и побежал догонять внешне весьма процветающего джентльмена в ярко-синем пальто. Джимми, улыбаясь, клянчил у него деньги.

Человек оттолкнул его.

Ричард порылся в кармане. Вытащил все содержимое и, подойдя к Джимми, протянул ему карточку и несколько долларов.

— Это-то, по крайней мере, ты можешь принять от меня? Ступай отсюда, Джимми, купи себе чего-нибудь поесть. Тебя прошу об одном: сохрани эту карточку и, если когда-нибудь тебе понадобится помощь, если захочешь поговорить с кем-нибудь или переночевать в тепле, что угодно — приходи. Могу я тебя просить об этом?

Джимми молча уставился на него. Так же молча он повернулся и пошел прочь, направляясь через парковочную площадку к северной части города — косо летящие хлопья снега и вечерний сумрак поглотили его. Карточку священника он положил в карман своей куртки.

Глава 11

Фостер-авеню-бич на севере Чикаго — отличное место для прогулок. Там есть парк, огибающий озеро Мичиган к югу от пляжа. Длинная и узкая площадка для парковки машин отделяет парк от полоски пляжа. И каждую ночь, в любую погоду, на этой площадке останавливается множество машин. Одни, как не знающие покоя животные, медленно движутся по площадке: взад вперед, взад-вперед. Другие стоят неподвижно, с мордами радиаторов, обращенными к дороге.

Как правило, в этих машинах находятся только мужчины. Они часами сидят и наблюдают, как другие мужчины медленно проезжают мимо, поворачивая головы, выискивая и высматривая, но в темноте можно разглядеть лишь оранжевый огонек сигареты, то гаснущий, то ярко вспыхивающий.

Карлос Гарсия в свои пятнадцать лет уже знал все об этом парке и о нравах его завсегдатаев. Многие из постоянных посетителей восхищались внешностью кубинского мальчика — длинные черные волосы, намечающиеся усики на верхней губе, высокий, угловатый, с гладкой кожей и большими глубокими карими глазами, обрамленными длинными черными ресницами. Карлос посещал парк не для заработка. Он приходил сюда встречаться с мужчинами.

Мужчины с раннего детства были частью жизни Карлоса, единственного мальчика в семье, состоявшей только из женщин — матери, бабушки и трех сестер. Он вырос, играя в куклы, а во время игры любил переодеваться в кубинские платья своей бабушки, в которых она когда-то ходила в ночной клуб — расшитые блестками черные платья, взрывающиеся красками тропических цветов и листьев.

Но пришло время, когда мать Карлоса заставила его расстаться с куклами и переодеванием. Она вытолкнула его из дома со словами:

— Пойди погуляй, Карлос, поиграй с другими мальчиками. Видишь, они гоняют мяч. Ступай, это пойдет тебе на пользу. Мальчики не должны сидеть дома взаперти с матерями.

Так Карлос научился бродить по улицам Чикаго, узнавая многое об их нравах. Впрочем, мальчики игнорировали его, отвергая с презрением. Они знали все о его раннем детстве, о женском окружении и дразнили его, имитируя губами звуки поцелуев и называя его извращенцем и бабой.