Рик Рид - Епитимья

Эвери опустил глаза.

— Не беспокойтесь об этом. Давайте действовать.

Дуайт снова скрылся в тени, прошептав:

— Действуй.

Эвери коснулся дверной ручки. Он напрягал и расслаблял пальцы, надеясь, что дрожь пройдет, но она с каждой минутой становилась сильнее.

Наконец ему удалось повернуть дверную ручку.

Он распахнул дверь, моля Бога, чтобы Джимми не оказалось внутри. Быстро оглядев комнату, он убедился, что его действительно нет. Одеяла и куртки, которыми они накрывались, были разбросаны по полу — больше ему негде было прятаться.

От вида этой комнаты сердце Эвери сжалось: он увидел их всех вместе, как раньше: субботний вечер, они собираются выйти на улицу. Он не думал о том, что их профессией была проституция. Они были всего лишь компанией ребятишек, дразнили друг друга, смеялись, Мирэнда примеряла разные туалеты, один костюм диковиннее другого, белые прозрачные платья из тюля и ботинки армейского образца, черное платье, расшитое блестками из благотворительного фонда. Когда становилось очень холодно, одеждой пользовались как одеялами, забыв о стремлении модно одеться. Крошка Ти проводил пальцами по волосам, корчил рожи, глядя в зеркальце Мирэнды в ее пудренице. Уор Зон и Джимми, стоя в углу с сигаретами во рту, забавлялись всем этим. Вернется ли кто-нибудь из них сюда?

Он остановился на минуту, уперев руки в бока. И вдруг его осенило. Окно! Ведь квартира находилась на первом этаже! А в стекле мириады трещин, и он может легко его разбить. Он достаточно хорошо знал переулки, чтобы скрываться от Морриса, пока не найдет человека, который благосклонно его выслушает.

Одним броском Эвери ринулся к полуоткрытой двери комнаты и с силой захлопнул ее, сокрушаясь, что вместо замка в ней дыра, из которой торчит совершенно бесполезный теперь болт. Потом он бросился к окну, собрав все силы, чтобы прорваться наружу.

Ни в коем случае не останавливаться! Эвери подпрыгнул. Стекло со звоном разлетелось, когда он вылетел в окно. Затем — тяжелый прыжок на землю, от которого завибрировали все его кости. Эвери потерял равновесие и упал, ободрав руки, — он не дотянул до подушки из опавших листьев. Его ободранные руки горели, а щиколотки ломило, но кажется, это были и все повреждения — Эвери постоял на дрожащих ногах и бросился бежать по переулку. За спиной он услышал шум: Моррис пролезал в окно вслед за ним. Он выломал остатки стекла, послышался шум от прыжка.

— Эй ты, жирный увалень, остановись!

Эвери замер при звуке его голоса. Он зажмурился, ожидая выстрела. И подумал, что чувствует человек, когда пуля входит в его тело, образуя рваную рану.

Он все-таки это сделал.

— Мне следовало быть умнее, я не должен был тебе доверять! — Голос был резким, визгливым, громким.

Эвери надеялся, что его услышит какой-нибудь прохожий. Моррис уже догонял его, железная рука вцепилась в плечо Эвери, зажав его тисками. Эвери заскрежетал зубами от боли.

— Ты маленький болван. Что ты вообразил?

— Ничего. — Эвери повернулся к Моррису и смотрел сквозь него на разбитое стекло: окно зияло как темная пустая глазница на фоне бледных кирпичей.

— Посмотри на меня!

Глаза Морриса были полны ярости, а лицо багровым от гнева. Но он улыбался, с уголка губ стекала струйка слюны.

Рукоятка револьвера взметнулась в воздух, и последовал сильный удар в челюсть. Эвери зашатался и упал. Перед его глазами поплыли яркие цветные пятна. Его ободранные руки снова ударились о холодный и шероховатый цемент. Они горели как в огне. Он ждал, что последуют еще удары и боль. Моррис стоял над ним, он казался огромным.

— Мне следовало это знать. — Он яростно пнул Эвери в живот. Эвери застонал, пытаясь подавить неизбежную рвоту. Но все было напрасно. Кислая струя желтой рвотной массы, окрашенной желчью, вырвалась из его рта и ноздрей, обжигая их. — Ты омерзительный кусок дерьма. Знаешь это?

Эвери кивнул, глаза его слезились. Моррис наклонился и приставил револьвер к голове Эвери. Он взвел курок. Пусть это будет поскорее. Эвери закрыл глаза.

— Нам надо отсюда выметаться, Карла.

— Но почему, Джимми? Почему?

Джимми раздраженно посмотрел на мать. Он стоял у окна, представляя, как чёрный пикап проезжает по их улице. Он знал, что это скоро будет. Он пытался объяснить матери ситуацию, рассказал ей все, что мог вспомнить, начиная с той ночи, когда встретил этого типа Дуайта, и до того момента, как все начали исчезать. Он даже рассказал ей об убийстве Карлоса Гарсии. И в деталях передал ей все, что содержалось в полученном им письме. Но она не восприняла из этого ничего.