Элена Форбс - Умри со мной

— Если девушка сообразила, что он замышляет, и пыталась удрать, то рванула она оттуда в слепой панике, не в состоянии ясно соображать. Вот и вероятное объяснение, почему она бросилась к метро по темной пешеходной тропе.

Стил кивнула, будто он озвучил ее мысли:

— А Тому непременно требовалось найти ее. Он не мог допустить, чтобы девушка сбежала…

— Каковы бы ни были его мотивы, он сообразил, какой дорогой она побежала, и нашел ее. Возможно, уже после того, как на нее напали. А может, даже наблюдал, караулил удобный момент.

— Если Том и видел, как на нее набросились, вряд ли он испытал какие-нибудь чувства, — красноречиво вздохнула Стил. — Для таких людей жалость — пустой звук, страдания других — всего лишь игра.

Тарталья оглянулся на нее с удивлением. По горечи ее тона он догадался, думает она не только об Иоланде, но и о письмах Тома к ней самой, поэтому воспринимает случившееся на канале очень лично. А если так, то с ее стороны приехать сюда и постараться на месте вникнуть в обстоятельства преступления — храбрый поступок. В таких ситуациях необходимо держать дистанцию, иначе подвергнется опасности твоя собственная жизнь. Если Стил не проявит осторожности, кончится тем, что ее станут преследовать кошмары. Но, вовремя вспомнив об их сложных взаимоотношениях, Тарталья прикусил язык и не стал лезть с советами.

Стил повернулась к нему:

— Так как вы считаете, где он убил ее?

Взгляд Тартальи опять скользнул по ленте воды — до темнеющего отверстия входа в туннель Мэйда.

— Вряд ли он сумел бы долго тащить ее. Согласно результатам вскрытия, в крови у нее была большая доза ГГБ, а количество воды в легких незначительное. Стало быть, Иоланда была без сознания или почти без сознания, когда ее сбросили в канал. Я считаю, убита она поблизости от места, где мы стоим.

Стил проследила за его взглядом с отрешенным выражением лица, как будто мысленно представляла события той ночи.

— Да, согласна с вами, — тихо проговорила она. — Возможно, спланировал Том для нее нечто другое, но у него не оставалось выбора, и ему пришлось импровизировать на ходу.

Тарталья согласился:

— Думаю, все-таки есть шансы, и неплохие, что кто-нибудь что-нибудь да заметил. Если это так, мы обязательно разыщем свидетелей.

— Так вы говорите, Гарри Энджела в среду не было весь день? — переспросила Донован, стараясь унять возбуждение.

— Абсолютно точно. — Дженни Эванс энергично покивала круглой головкой. — Я валялась с гриппом, не то уж давно бы вам позвонила.

Донован сидела в маленьком баре в глубине магазинчика органических продуктов, который соседствовал с книжной лавкой Гарри Энджела в Илинге. Тут восхитительно пахло только что сваренным кофе и свежевыпеченным хлебом; Дженни только что угостила ее большим капучино за счет заведения. Дженни выглядела лет на пятьдесят пять. Пушистые седые волосы, рукава розовой клетчатой рубашки подвернуты, а поверх коричневой твидовой миди-юбки надет ослепительно белый фартук; туфли на ногах удобные, без каблука. Наблюдать за Дженни было одно удовольствие: двигалась она споро и легко. Было в ней что-то от викторианских времен экономки из богатого дома.

Донован отхлебнула глоток крепкого, с пышной пеной сливок кофе и спросила:

— А вы уверены? Ну, что его не было именно в ту среду? Когда я заходила сюда раньше, никто ничего вспомнить не мог.

Дженни пристроила пухлые белые руки на синевато-серую стойку и искоса глянула на тощую, едва прикрытую одежкой девчонку: та стояла за прилавком и отпускала покупателю сыр.

— Откуда ж им? Магазин чужой, и мысли у них совсем о другом. В голове только парни да поп-музыка. Одно могу сказать: очень удобно, что касса сама складывает и вычитает да считает за них сдачу, иначе уж и не знаю, где бы мы очутились. Ладно, хотя бы у одной хватило ума не выбросить вашу визитку, положить на стол дожидаться моего возвращения.

— А вы помните, миссис Эванс, в какое время мистер Энджел ушел?

— Не миссис, мисс, — коротко улыбнулась Дженни. — Пожалуйста, зовите меня Дженни. Меня все так зовут. Гарри в тот день зашел в обед, около часа, купить сэндвич и кофе и предупредил, что ненадолго выскочит из лавки. Попросил присмотреть за его магазином.

— Как это?

— Ему, бывает, приносят бандероли. Я очень любила его деда, хотя тот и был мастак на всякие трюки, старый хохмач. А потому не отказываюсь помочь Гарри. Расписываюсь за получение почты, если нет наплыва покупателей. Держу у себя бандероли. Но надо и меру знать: нечего рассчитывать, что я стану присматривать за магазином — когда, кстати, меня о том и не просили — целый день, как случилось в ту среду.