Наконец остановилась и закурила:
– Как вы меня находите?
– Замечательно. У вас прирожденный талант, – проворчал я.
– Ваша идея насчет Сузи Мэмбли была превосходна. Я должна сделать вам комплимент. Все больше и больше вживаюсь в ее роль. Я уже не играю Сузи Мэмбли, теперь я стала ею.
– Очень хорошо, очень хорошо, – сказал я, и голос мой дрогнул. – Вы – Сузи Мэмбли. Но я очень прошу вас: не забывайте о банках и фамилиях!
– Ах это! – насмешливо проговорила она. – Это я в свое время вспомню. А если не вспомню через неделю или две, то позвоню в банк.
Через неделю или две! Но она за неделю меня измотает! Я за это время или повешусь, или сдамся полиции!
Когда она начала снова ходить, я заставил себя не смотреть на нее.
Время ползло, а бесконечное хождение продолжалось до самого вечера.
Я пил кофе и курил до тех пор, пока перестал ощущать вкус. Выключив все лампы, то и дело становился под душ, чтобы прогнать сонливость. А потом снова нервно прислушивался к шуму лифта. Долго ли я смогу выдержать? В любой момент полиция может узнать, кто я. В любой момент они могут постучать в дверь. Долго ли я смогу бодрствовать? Если задремлю, она меня убьет. Можно запереться в ванной и спать на полу, но тогда она все поймет.
Почему бы не положить этому конец? Почему бы просто не подойти к телефону, не позвонить в полицию и не сказать, что Мадлон Батлер находится здесь? И после этого смыться. Если ее схватят, то меня, возможно, и не станут искать.
Затем я снова вспомнил о деньгах и понял, что не в силах что-либо изменить.
Но она еще не доконала меня. Так легко она от меня не отделается. Деньги мои, и я должен завладеть ими.
Вдруг я осознал, что говорю вслух, один в пустой комнате. Я сел и задремал. При малейшем шуме я вздрагивал и сердце начинало бешено колотиться.
В субботу я спустился вниз, сел в машину и поехал без цели, пока не купил газету. Они нашли машину Финли на стоянке в аэропорту.
«Таинственный убийца разыскивается в городе».
Чарисса Финли все еще не вспомнила моей фамилии. У них есть только мое описание. Однако они подбираются все ближе и ближе, все теснее сжимают кольцо.
Видимо, совсем скоро я окончательно сойду с ума.
Нет! Надо с ней покончить. Я еще могу с ней покончить!
Хотя Мадлон не подавала виду, стало ясно, что ситуация встревожила и ее. Она, конечно, знала, что полиция ищет меня и если найдет, то будет плохо и ей. Бог знает, что делалось в ее хромированной душе, но ни один человек не вынесет такого.
Мне недолго ждать, только надо не дать ей убить меня, да и самому не сойти с ума и не прикончить ее. Если я выдержу, а Мадлон обессилеет раньше меня, она вспомнит, каким банкам какие фамилии соответствуют.
Я наблюдал за ней, но не замечал никаких признаков того, что она скоро сдастся. Абсолютно никаких. Она лежала на солнце и тихо напевала под нос. Она привыкла говорить как Сузи и, как хорошая актриса, входила в роль. Она стала слащавой и, видимо, совершенно не нервничала.
Задремал я лишь после того, как Мадлон ушла в спальню. Я не знал, когда заснул и сколько времени спал. Последнее, что я помнил, – это как сидел, прислушиваясь к лифту, а затем проснулся, лежа на софе. Какой-то ничтожный шум разбудил меня. Я поднял голову и увидел Мадлон.
Она выскользнула из спальни в коридор. Босая, халат надет на голое тело, в руке ножницы.
Сделав несколько осторожных шагов, она заметила, что я смотрю на нее, и улыбнулась:
– О, я вас разбудила? Очень жаль.
А я, словно парализованный, не мог произнести ни слова.
– Я приводила в порядок свои волосы и захотела выпить. Я налью себе бокал на кухне.
Я, не находя слов, смотрел на ножницы. Мадлон вошла в комнату, села напротив меня на пол и прислонилась к креслу.
– Мне действительно жаль, что я вас разбудила, – сказала она, – но поскольку вы все равно проснулись, давайте вместе покурим и поболтаем.
Я с ужасом продолжал глядеть на нее.
– Уютно здесь, не правда ли? – тихо сказала она.
А я-то надеялся, что она обессилеет! Я сидел неподвижно и сжимал зубы, чтобы они не стучали. Меня трясло, словно в ознобе.
Она начала играть ножницами, открывала их, ставила себе на палец концы узких блестящих лезвий и балансировала ими. Затем с улыбкой посмотрела на меня:
– Здесь так тихо, так спокойно. Я бы охотно осталась тут навсегда. Вы знаете такие стихи?
Концы ножниц сверкнули.
Здесь музыка еще нежней звучит,
Когда на землю лепестки роняет роза,
Когда ночной туман клубится над водой
И укрывает скалы пеленой.
Читать дальше