Василий Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

– Все равно никто меня не разубедит, что новый труп не подкинул сообщник Градова. Увидев, что он попался, второй подельник решил сделать «ход конем» и отвести от первого сообщника первоначальное подозрение – вот вы все и «купились», и теперь идете на поводу у «хитровыделанных» преступников. Молодцы! Дали им превосходный повод над вами хорошенечко посмеяться.

Высказанная фраза считалась поистине глупой, но Герман Петрович либо, и правда, ничего не понимал, либо отчаянно делал вид, что и сам верит в ту несусветную ересь, какую теперь утверждает. Устав его хоть в чем-то разубеждать, Бесстрашный решил оставить последнее несуразное замечание без добросовестного внимания, тем более что подъехала оперативная группа, и всем пришлось включиться в основную работу. Пока следователь и эксперт фиксировали основные следы жесткого преступления, все остальные сотрудники обследовали ближайшую территорию – в поисках других доказательств либо полного исключения их предположительного наличия. Кроме перечисленных мероприятий, необходимо было опросить законопослушных, ответственных граждан, чьи жилища располагались в непосредственной близости и примыкали к лесистой посадке. Однако, как нетрудно догадаться, тщательно организованные долгие поиски никаких положительных результатов в итоге не дали, а старательные исследования криминалистов (в том числе и кинологов) дополнительно подтвердили то первоочередное предположение, какое недавно высказал начальник уголовного розыска, – жестокий маньяк-убийца, не оставив никаких следов, указывавших на личность, словно бы растворился, укатив в незримом, неведомом направлении.

Вацек, в голове которого настойчиво укоренилась мысль, что дочка покойного Елисеева Димки непременно должна знать унесенную отцом в могилу страшную тайну, раздражённое нетерпение проявлял не в меру обычного.

– Буйвол, – заявил он, придя к определенному выводу, – «седлай коней», – подразумевал он скорые сборы в дорогу, – мы отправляемся к больнице ветеранов войн, где сейчас находится наша некогда потерянная девчушка, определенно желающая, чтобы мы обязательно порадовали ее благим посещением, – преступник гнусаво хихикнул, предполагая, что чёрная шутка у него получилась, – мы должны любыми путями вырвать у нее томительный древний секрет, который не дает мне покоя с того самого времени, когда наш старый босс неосторожно распорядился расправиться с ее неразумным папашей. Знай я тогда все обстоятельства дела – мы бы с тобой давно жили как короли, и ни в чем не нуждались.

Копылин хотел было опять возразить, что они и так не испытывают никаких материальных трудностей, но, вспомнив, что недостаточно еще оправдался в глазах зловредного друга, предусмотрительно решил отмолчаться.

– Я готов, как и всегда, – ответил он на слова грозного бандитского предводителя, но в ту же секунду (сам не осознавая зачем?) решил проявить к опасному делу более расширенное внимание: – А почему ты предпочитаешь отправиться в больницу лично? Насколько я помню, обычно грязную работёнку ты поручаешь либо мне, либо нашим «браткам»?

– Все очень серьезно, – понижая голос до полушепота, пустился в разъяснения осторожный предводитель регионального криминала, – и я не хочу, чтобы о затеваемом деле смог кто-то лишний проведать – зачем нам ненужные конкуренты? Кроме того, ты должен отчетливо понимать, что мы имеем дело с отъявленными подонками, которые, не задумываясь, тебя продадут, перепродадут, в конечном счёте убьют, а затем и выбросят, если предложат хорошую цену.

– Что верно, то верно, – нехотя согласился извечный подельник, как никто другой знавший, с каким скользким контингентом им зачастую приходится иметь дело.

Вацек собрался за каких-нибудь десять минут и, легкой походкой проходя мимо неизменного большого помощника, в тревожном ожидании снова усевшегося на диван и продолжавшего изображать, что увлечен активным просмотром плазменного экрана, махнул ему рукой, приглашая следовать за собой. На важное, по его мнению, мероприятие он оделся по старой привычке, оставшейся с лихой молодости и сохранившейся за ним с отчаянных «девяностых», – в удобный, не стеснявший движений, спортивный костюм, коричневую кожаную куртку, надвинутую на глаза «бандитскую кепку». Всем угрожавшим, воинственным видом Валерий показывал, что в неукротимом, ежели не маниакальном стремлении он готов к любым испытаниям, в том числе и непродуманным, и безжалостным; ярким подтверждением служил небольшой бугорок, выпиравший с левой части хлипкого туловища и без сомнения дававший понять, что там скрывается огнестрельное, боевое оружие. Копылин, не привыкший к строгим мужским одеяниям, по укоренившейся привычке одевался в предметы, больше подходившие для активного занятия спортом, чем для ведения серьезных переговоров; поверх него неизменно находилась просторная куртка, как и положено, изготовленная из кожи, а внушительными размерами еще отчетливее подчеркивавшая огромные формы (обладателю она полюбилась за наличие множества всевозможных карманов, а самое главное, превосходную способность надежно скрывать всегда имевшийся при нем «восьмизарядный» ТТ).